Тайна Белой Розы (ЛП)

Или о себе. Потому что Алистер был прав: когда ставки были достаточно высоки, я не раз убеждал себя перейти этическую черту.

* * *

Я хотел спросить еще многое, но в дверь постучали, и вошла, извиняясь, миссис Меллоун.

— Мне очень жаль, профессор, но этот человек ворвался в квартиру, я не смогла его остановить. Почему его внизу не остановили? — пожаловалась она.

Мимо неё протиснулся высокий блондин с чёрной повязкой на глазу и направился к нам.

— Кто вы такой и что, чёрт побери, себе позволяете? — поднялся с кресла Алистер.

Мужчина лишь улыбнулся.

— Не возражаете, если я присяду? Детектив Зиль объяснит, кто я такой.

— Это Павол Хлад, — тихо произнёс я. — Зачем вы здесь?

Он вытащил из черной сумки, висевшей у него на плече, конверт и сел между нами на стул. Затем окинул взглядом библиотеку, рассматривая чужеземные артефакты и обширную панораму.

— Милое местечко. Ладно, не будем тратить время на любезности. У меня есть кое-что для вас, профессор.

Он протянул Алистеру коричневый конверт.

— Что это? — спросил Алистер хриплым от гнева голосом.

— Откройте, — Хлад скрестил руки на груди.

Алистер разорвал конверт и уставился на лежавший внутри лист бумаги.

— Надеюсь, вы оцените мои старания, — ухмыльнулся Хлад.

Алистер нахмурился.

— Мэри Сандерс была истинным единомышленником, — сказал Хлад. — И хотя ее преданность делу была скомпрометирована личными мотивами, она была преданным работником.

— Вы знали…, - пробормотал я.

Павол улыбнулся так, что я понял: он знает все.

— Что на самом деле может знать такой мелкий человек, как я?

— Объяснитесь! — потребовал Алистер.

— Все очень просто. Я сделал несколько интересных открытий и хочу, чтобы вы поблагодарили меня за этот факт.

У меня вдоль позвоночника пробежал холодок.

— Благодарность может принимать разные формы, — произнёс Алистер. — Чего вы хотите?

Губы Павола скривились в усмешке.

— Штат Нью-Йорк предоставил мне иммунитет в обмен на мои ценные показания, — сказал он. — После этого меня, скорее всего, депортируют. Но я не собираюсь уезжать.

В этот момент я осознал, что мы понятия не имели, какую на самом деле роль играл Павол Хлад.

Эл Дрейсон. Джонатан Страпп. Мэри Сандерс. Прихвостень Саввас.

Все они были отдельными действующими лицами, связанными с анархистским движением. Но каждым из них управлял Хлад — виртуальный кукловод, стоящий за всем. И его слова это подтверждали.

— Я считаю своим долгом знать, чем занимаются сотрудники моей организации. Мэри, возможно, думала, что использует меня, — усмехнулся Павол Хлад, — но лучшие лидеры — это те, кто может использовать цели своих последователей для достижения своих собственных. В этом отношении Мэри была блестящей находкой. Она поставила в тупик полицию и помогла скрыть наш план относительно Дрейсона, даже не подозревая, что делает это.

— Потому что все считали, что убийства связаны с Дрейсоном, — сказал я.

Он кивнул и повернулся к Алистеру.

— Когда вы основали клуб «Беллерофонт»… когда вы продумывали стратегию в офисе окружного прокурора… когда вы вытаскивали из тюремных камер тех преступников, которые лучше всего служили вашим исследовательским целям… Вы всегда были экспертом в манипулировании желаниями других людей для достижения своих собственных целей. Разве нет?

Алистер побледнел.

— Что бы вы ни думали, я не…

— Я знаю о вас всё, профессор, — перебил его Хлад, — так что давайте не будем спорить.

Алистер откинулся на спинку стула, словно из него разом выпустили весь воздух.

Лист бумаги, который он держал в руках, упал на пол — и на нем я узнал знакомое послание, хотя теперь оно было написано незнакомой рукой.

Музыкальный шифр.

Я потянулся за ним, и Павол Хлад тихо выскользнул за двери.

* * *

Когда я вышел из квартиры, в коридоре меня ждала Изабелла.

— Ты поговорил с Алистером?

Я кивнул.

— А что за мужчины только что отсюда вышел? Я помню его по собранию анархистов.

— Это не важно, — покачал я головой.

Она подозрительно посмотрела на меня, но потом, похоже, всё поняла. Сегодня вечером мне не хотелось об этом говорить.

— Прогуляйся со мной, — её тон не допускал возражений.

Она на мгновение исчезла в своей квартире и появилась в пальто и с Обаном на поводке. Его золотистый хвост, казалось, вот-вот отвалится от радости.

Этим вечером мы гуляли по улицам города. Изабелла понимала, что я нахожу успокоение в ярких огнях и суете Бродвея. Несколько бакалейных лавок и аптек оставались открытыми, хотя уже темнело.

— Алистер сказал тебе то, что ты хотел знать? — На ее лице появилось странное выражение.

— Сказал. — Я не стал вдаваться в подробности.

Сухие листья шелестели под нашими ногами, а деревья тянули изломанные ветви высоко в унылую ноябрьскую ночь.

— Я часто думаю, что иногда те, кто обладает величайшими способностями, прокляты самыми серьезными недостатками. — Когда я недоуменно вскинул брови, Изабелла добавила: — Я видела нечто подобное даже в Тедди: те качества, которые делали его бесстрашным исследователем и археологом, также делали его далеко не идеальным мужем. Как бы я его ни любила.