Тайна Белой Розы (ЛП)

— Мышцы уже затвердели, наступило трупное окоченение. Значит, он мертв уже больше трех часов, но меньше двенадцати. Убийство произошло примерно между полуночью и восемью часами утра. Однако я склоняюсь к тому, что случилось всё ближе к полуночи. Его тело значительно остыло. Он был крупным мужчиной, и давайте будем откровенны: тучному трупу обычно требуется больше времени, чтобы остыть. Но в данном случае, учитывая, что его тело находилось без одежды или покрывала, процесс пошел быстрее, чем я обычно ожидал. — Он кашлянул. — С вашего позволения, я хотел бы забрать тело прямо сейчас.

Малвани повернулся к офицерам, все еще стоявшим в дальнем конце комнаты и курившим сигары.

— Ребята, вы уже сделали фотографии?

— Да, капитан, — ответил один из них.

— И отпечатки пальцев сняли?

— Да, сэр.

— Отлично. Можете забирать тело в морг, — кивнул Малвани.

Дженнингс свистнул, и в комнате тут же материализовались двое помощников. Им потребовалось всего несколько секунд, чтобы переложить массивный труп судьи Портера на носилки, накрыть его чистой белой простыней и вынести из комнаты.

— Отчет о вскрытии будет готов к вечеру, — сказал Дженнингс, медленно направляясь к двери. — Но с медицинской точки зрения все выглядит довольно просто. Выстрел с близкого расстояния означает, что он умер практически мгновенно. У него не было ни единого шанса.

Да, ни единого. Но почему судья оказался здесь с убийцей? Тот его выследил, или они договорились о встрече в отеле заранее?

— Давайте соберем улики, чтобы отвезти их в участок, и, если повезет, найдем что-нибудь, о чем я смогу рассказать комиссару, — сказал Малвани.

Я надел хлопчатобумажные перчатки и подошёл к тумбочке. Осмотрел розу и Библию, но не нашел ничего необычного. Во всех отношениях они были точно такими же, как те, что нашли в доме судьи Джексона в начале этой недели.

Я снова посмотрел на кровать, где судья испустил свой последний вздох.

— У его убийцы стальные нервы, — заметил я. — Похоже, его застрелили, когда он лежал на спине лицом вверх. Нужна твердая рука, чтобы смотреть жертве в глаза, убивая её.

Малвани согласно кивнул.

Я наклонился над пятном крови, по которому от выстрела разлетелись кусочки мозга. Оно образовало на кровати гигантский воздушный шар, в центре которого в лучах утреннего солнца поблескивал маленький медный предмет.

Пуля.

— У тебя инструменты с собой? — спросил я у Малвани. Не говоря ни слова, он принес набор, и я выбрал пару длинных металлических щипцов.

Я осторожно зацепил пулю щипцами и поднес ее к свету.

— Калибр стандартный, 8 миллиметров. Используется в большинстве револьверов и…

— Давай упакуем пулю, и я отвезу её к Функе после встречи с комиссаром, — сказал Малвани. Функе был продавцом оружия на Чемберс-Стрит, который часто помогал нам разобраться с патронами и пистолетами, не говоря уже о преступниках, которые их использовали. — Я здесь уже достаточно насмотрелся. Лучше поедем в центр.

Но я остался стоять у кровати и покачал головой.

— Почему его застрелили? Библия, белая роза, — я замолчал, кивнув на предметы, лежавшие теперь в моей сумке в качестве вещественного доказательства. — Это убийство похоже на убийство судьи Джексона. За исключением того, что большинство убийц не меняют так кардинально способы убийства. Зачем убивать одну жертву ножом, а другую — выстрелом из пистолета?

— Ты слишком доверяешь словам своего профессора, — раздражённо ответил Малвани. — И кто сказал, что он знает, о чем говорит, больше, чем все остальные? В половине случаев его бред звучит для меня не понятнее, чем шаманская тарабарщина.

— Возможно, — согласился я. — Но даже если отбросить его теории о преступном поведении, он был последним человеком, который видел судью Портера живым. Мне нужно поговорить с ним как можно скорее.

— Если это анархистский заговор, — задумчиво произнес Малвани, — то в нем могут участвовать сразу несколько человек. Возможно, мы ищем не одного убийцу, а целую группу.

Я кивнул, но, думая о Джонатане Страппе, я надеялся, что Малвани ошибается.

Когда мы шли по коридору к лифту, я остановился у комнаты, которая была преобразована во временное помещение для допросов; здесь несколько старших детективов говорили по отдельности с каждым сотрудником «Бреслина».

Майк Бернс — детектив, которого я знал, — похоже, пытался организовать работу младших офицеров.

— Эй, Майк, — позвал я, просунув голову в комнату. — Вы уже выяснили, когда вчера вечером судья Портер зарегистрировался в номере 503?

Он посмотрел на меня с ухмылкой.

— Ну, если это и был судья Портер, то он не назвал своего настоящего имени. Он — или кто-то еще — вошел в комнату под именем мистера Сандерса. При регистрации он указал свой адрес: Грамерси-Парк, дом 3. У меня тут всё записано. — Он поднял толстый журнал.

У меня перехватило дыхание.

— Это адрес судьи Джексона, — сказал я Малвани, проходя через комнату, чтобы поближе взглянуть на регистрационную книгу.

— Ты шутишь?! — недоверчиво посмотрел он на меня.