Тайна Белой Розы

Но даже сейчас она произвела на меня впечатление женщины огромной энергии и интеллекта. И я поверил ей, когда она заявила, что не делала пожертвований анархистам от имени миссии.

— Сколько девушек находится здесь в данный момент? — спросил я.

— Пятьдесят. Мы переехали сюда из нашего первоначального, меньшего по площади здания на Девяносто седьмой улице, чтобы суметь помочь еще большему количеству девушек.

Я кивнул.

— Значит, они живут здесь и учатся. А что потом?

— Мы помогаем им найти подходящую работу — но только после того, как они закончат свое образование. Большего я им дать не могу. То, что они здесь узнают, уже никто не сможет у них отнять.

— Кто-нибудь из них проявлял анархистские наклонности?

— Нет, — твёрдо ответила миссис Мэтьюз. — Зачем им это? Насколько я понимаю, анархия рождается из недовольства. Но мои девочки здесь чувствуют себя комфортно; мои девочки счастливы.

Конечно, меня интересовало происхождение названия миссии. Тот факт, что рядом с тремя жертвами убийства, которое я расследую, осталась одна белая роза, не мог оказаться простым совпадением. Но Изабелла меня опередила:

— Почему вы решили назвать свою миссию в честь белой розы?

— Белая роза — символ чистоты и невинности, — пояснила миссис Мэтьюз. — Цель нашей миссии — сохранить эти качества в девочках как можно дольше. Юным леди, которые проходят через миссию «Белая Роза», повезло. На какое-то время они избавлены от проблем реального мира. И все же они неизбежно столкнутся с пороками и опасностями жизни молодой африканки в этом городе.

— И как долго вы уже помогаете девушкам? — поинтересовался я.

— С 1897 года.

Мои надежды разбились. Если она обучала девочек в течение почти десяти лет, то за это время через неё прошло слишком много девушек. Слишком много.

Я попытался ещё раз:

— Возможно, вы помните одну девушку… Она связалась с анархистами после того, как выпустилась от вас. Она встречалась со шведом, хотя, вероятно, она ещё не была с ним знакомы в то время, как здесь училась. Если она вообще здесь когда-то училась… — В моём голосе звучало полнейшее отчаяние. Но это был шанс связать «женщину экзотической внешности», которую видели со шведом, и миссию «Белая роза».

Мы знали, что она является ярой анархисткой, а, следовательно, могла делать пожертвования от имени миссии и оставлять на местах преступлений одинокую розу.

Миссис Мэтьюз покачала головой.

— Я не разрешаю своим девочкам принимать джентльменов, пока они находятся со мной. Они не должны отвлекаться, пока не устроят свою жизнь. Так что, если девушка, о которой вы говорите, была одной из моих воспитанниц, то уверена, что она связалась с этим мужчиной уже после выпуска.

— Тогда, полагаю, у нас нет выбора: придётся сосредоточиться на вашем списке учеников, — произнёс я, обменявшись разочарованными взглядами с Изабеллой. — Мы сверим имена ваших учениц со списком известных анархистов.

— Отлично. Все записи хранятся здесь, — она махнула рукой в сторону четырёх картотечных шкафов. — Я, конечно, попрошу своего ассистента мне помочь, но, тем не менее, мне потребуется время, чтобы составить список.

Я понимал, что она права: на изучение всех личных дел нужно много часов — однако их у нас как раз и не было, учитывая желание комиссара поскорее наказать виновных.

Миссис Мэтьюз начала вытаскивать папки из ближайшего шкафа и переносить их на свой стол.

— Я закончу список к завтрашнему утру.

— Благодарю вас. Мы вернёмся к восьми, — кивнул я, поднимаясь.

* * *

Я без труда поймал извозчика, направлявшегося к Восемьдесят шестой улице. Вскоре мы с Изабеллой уже ехали на юг по Пятой авеню к полицейскому участку.

— Что дальше? — поинтересовалась Изабелла.

— Честно говоря, без понятия, — сказал я, потирая лоб. — Полагаю, мы можем проверить, есть ли среди заключённых анархист, обладающий информацией о миссии «Белая роза». Предложение смягчить наказание может побудить кого-то заговорить, — вздохнул я. — Но комиссар и другие высшие чины считают, что дело уже закрыто…

— А значит, ты вряд ли можешь рассчитывать на их помощь, — закончила за меня Изабелла.

Несколько кварталов мы проехали в полном молчании.

— А вдруг они правы? — наконец спросила она. — Может быть, это был швед. Возможно, человек, которого мы ищем, умер сегодня утром в штаб-квартире на Малберри-стрит?

— Возможно. Но если это так, я хочу быть полностью уверен.

Извозчик натянул поводья, едва не столкнувшись с автомобилем впереди нас.

Когда мы остановились, миновав ряд известняковых таунхаусов, я увидел, как открылась служебная дверь и из здания вышла горничная в накрахмаленной черно-белой униформе.

Я резко выпрямился и повернулся к Изабелле.

— Как думаешь, куда устраиваются работать большинство воспитанниц миссии «Белая роза»?

Изабелла нахмурилась.

— Наиболее образованные могут получить работу в больнице или школе, или даже в качестве компаньонки.

— А что насчёт прислуги?

— Возможно. А что?

А высунулся из окна и крикнул извозчику:

— Поворачивайте! Едем обратно на Восемьдесят шестую!

— Что случилось, Саймон? — взволнованно произнесла Изабелла. — Почему мы возвращаемся?