Тайна без точки

В пятом классе Яша открыл для себя мир книг. Сначала он увлеченно читал про животных. Заметив его интерес, Анна Адамовна выписала журнал «Юный натуралист». «Смотри, смотри, мама, какие любушки!» — говорил Яша про динозавров. Запоем читал Купера и долго ходил под впечатлением каждой книги — мечтал, рисовал бои, пироги, индейцев. Позднее ему нравился Джек Лондон, Хемингуэй, Пушкин, Лермонтов. В последний свой приезд Яша читал Ремарка, искал Веллера.

В общем и целом сын рос вполне благополучным: коллекционировал марки, собирал модели самолетов, рисовал комиксы, занимался рукопашным боем, любил рыбалку, море.

Проблемы возникли в подростковом возрасте.

— Детей ведь надо не только любить, но и понимать, — говорит Анна Адамовна. — А у меня в то время не очень-то было с пониманием.

В начале восьмого класса Яша влюбился — сразу и бесповоротно. Им было по 14, как и Ромео с Джульеттой.

Это произошло неожиданно, на конкурсе музыкальных клипов Наташа и Яша оказались рядом, посмотрели другу на друга и… не могли оторвать глаз. Конечно, они знали друг друга и раньше — учились в параллельных классах (скажите, кто привез из Англии это длинное и неудобное слово — параллели?)

Тем более, что обоих трудно было не заметить — «У них удивительные лица!» — подумала я, впервые увидев Яшу и Наташу.

Это первое чувство, возможно, так и осталось бы незамеченным, если бы не случай. Наташа вместе с подругами бегала по фойе, а Яша подставил подножку. Девочка в результате полетела вперед, ударилась об угол колонны и у нее вылетел зуб. Ее отвезли в больницу, где Яшин отец — Валерий Юрьевич сделал рентгеновский снимок и все шутил по этому поводу: «Что, Наташа, теперь тебе Яшка до старости будет морковку на терке тереть и сухари отмачивать?»

С этого дня ребята подружились.

Они ходили в кино, держась за руки в темном зале. Писали записки, вместе ломали лыжи, спорили и ссорились, расставались и снова встречались. И уезжали на каникулы, а 1 сентября бежали в школу с единственной надеждой о встрече, но жить друг без друга уже не могли.

На Новый год в том же восьмом классе Наташа получила открытку с тремя буквами — Я. Т. Л. и с первым юношеским восторгом поняла, что это признание в любви. А на 8 марта — первые в ее жизни цветы. Он, как взрослый кавалер, открывал дверь, подавал пальто, мог сделать незабываемый сюрприз и даже безрассудный поступок ради «дамы».

— Я обожала получать Яшкины записки, — рассказывает Наташа. — Он пишет: «Я вчера весь день сидел дома и чуть не умер без тебя!»

«Я не знаю, что я делаю и к чему стремлюсь, чего хочу добиться… — это уже в 9 классе. — Но одно я знаю точно. У каждого человека есть свой идеал. У меня идеал — ты! Пусть бы хоть сама «Мисс Мира» предложила мне пойти с ней — я бы остался с тобой.»

В 11 классе они начали вести общий дневник — точнее переписываться, когда сидели рядом. Они назвали его «Тетрадь для переписки двух дураков», в скобках рукой Яши приписано — «взаимно влюбленных, так ведь?»

Наташа вспоминает, что за все десять лет, пока они учились в школе, Яша не обидел ни одну девчонку. И был случай, когда заступился за девочку, не побоявшись хулигана, который был на голову выше самого Яши. В другой раз спас замерзающего котенка и пристроил его в «хорошие руки». Он совсем не был однобоко правильным, просто это был чуткий и неравнодушный человек.

Перед Новым годом в последнем классе школы Яша с Наташей поссорились и молча дулись в своих квартирах. Наташа думала — навсегда, но вдруг после боя курантов раздался звонок в дверь и на пороге Яша. С подарком, на котором большими буквами написано» Дорогой, любимой, обожаемой и самой красивой Наташке! Целую 101 раз…»

А по настоящему они поцеловались только после 11 класса — такое это было чистое и пронзительное чувство, какое, наверное, бывает раз в жизни, да и то не у каждого.

«Мне сегодня мама говорила примерно так, — пишет Яша в дневнике. — Любовь — это любовь. А когда начнутся трудности, работа, забота, когда нужно будет понимание, тогда все это пройдет. Надо просто уважать друг друга. Любовь проходит! Как жалко!»

* * *

Яше нравилась служба на лодке, но он с горечью говорил, что нет топлива, не работают батареи, а иностранные суда чуть ли не в Североморск заходят. На атомоходе «Курск» Яков Самоваров был назначен начальником секретной службы. После последней «автономки» сын прислал телеграмму, что вернулся, потом позвонил, голос подавленный. «Ты, наверное, устал?» — спросила мать. «Я очень устал!» — ответил он.

За автономный поход по Средиземному морю Яков Самоваров был представлен к медали Ушакова, но ее так и не дали.