Тайна беззакония

Христос, обостряя взор человеческого духа, направляет внимание человека на преодоление этого искушения, дабы человек пристально следил за проявлениями себялюбия и не поддавался его соблазну. Себялюбие часто бывает похожим на любовь, как зверь похож на Агнца. Оно кроется под справедливостью, под добрыми делами, скрывается за постом, за заботой, за милостыней, даже за молитвой. Оно оправдывает себя необходимостью действовать, творить, воспитывать, опекать. Оно облачается в одежды религии, чтобы ему легче было похоронить саму религию. Ведь и антихрист Соловьева был непорочен, сдержан, добродетелен, ревностен в стремлении услужить и помочь другим. Он был человеком «незапятнанной нравственности». Скорее всего он не нарушил ни одной из десяти заповедей Божьих. Но он не любил ни Бога, ни ближнего и таким образом нарушил самую великую заповедь, на которой «утверждается весь закон и пророки» (Матф., 22, 40). Именно в Нагорной Проповеди Христос раскрывает коварство себялюбия. Он хотел предостеречь человека от всех тех внешних форм, в которых любовь умерла и которые поэтому становятся ловушками на пути человеческого существования. Христианское самоотречение есть преодоление самолюбия и укрепление любви. Это есть укрепление божественного в человеке и тем самым главное средство борьбы с антихристовыми замыслами. Отречение от себя — сила, которая ведет человека к Богу и делает его членом общества Агнца. Это сущностно религиозная сила. Ее основа кроется в самом бытии человека. Отречься от себя означает быть для другого и в другом, быть вместе, то есть так, как определил человеку Бог.

Проявление самоотречения есть любовь. Она, как уже отмечалось, есть сила, направленная к бытию: сила из себя в другого. Поэтому человек, который отрекается от себя и направляет свой взор на другого, естественно склоняется к этому другому, опекает его, заботится о нем и помогает ему. Это и есть христианская Caritas². Но эта любовь не только внешнее поведение, не только внешняя помощь, но и глубокое переживание другого как осуществление самого себя. Ведь другому можно помочь не только из любви, но и из себялюбия. Антихрист Соловьева как раз и является таким себялюбивым другом и благодетелем людей. Он помогает людям не потому, что считает их своими братьями в Господе и переживает их как то пространство, в котором он осуществляет свое бытие, проявляя в себе образ Божий, но потому, что люди для него только средство удовлетворения собственного себялюбия, он желает, чтобы люди, принявшие любую его помощь, почитали его, благодарили и признали бы его своим вождем и властелином. Творя добрые дела, антихрист чувствует, что он поднимается над людьми, что он властвует над ними, он видит их преклоненными перед собой. Антихристова caritas не только не преодолевает себялюбия, но возводит его в высочайшую степень, ибо ближнего превращает в раба благодетеля. Только тогда, когда мы своего ближнего переживаем, как стоящего выше нас, как наше внутреннее призвание, как носителя того же образа Божьего, только тогда наша внешняя помощь ему становится выражением христианской саritas и отмечает нас знаком Бога. Только тогда осуществляется наше отречение от самих себя, как того требует Христос.