Тайна библиотеки темуридов

Конник Турабек получил тяжелые травмы. Не пришел в себя ни в тот день, ни в следующий. А в это время Санжарбек, не сидя сложа руки, изучил личность конника, досконально определил круг близких ему людей, чем тот занималлся последние 2-3 месяца, с кем общался, были опрошены его семья и знакомые. Однако проведенные следственные мероприятия не дали ничего, заслуживающего внимания в плане его связи с убийством пастуха Норбуты. Если только не брать во внимание, что из памяти мобильного телефона Турабека вышел номер телефона Садокат…

Наконец, конник на третий день пришел в себя. На четвертый день врачи разрешили следователю короткую встречу с ним. После обычных слов Санжарбек перешел к цели:

– Турабек-ака, что вы скажете о старинных золотых монетах, найденных в салоне вашей машины? Где вы их взяли?

Конник забеспокоился, насторожился. Подумав немного, ответил:

– А, эти что ли? Да много времени прошло… взял у одного.

– Когда, у кого?

– Да не помню уже… продавал лошадь… а тот…

– Скажите, как зовут того, его адрес? – следователь был нетерпелив.

– Да не помню я, не знаю. По говору вроде ташкентский

– Где, когда познакомились?

– В чайхане. Узнав от многих, что занимаюсь конными скачками, прсоить стал «лошадь нужна, хорошо заплачу». Бесцеремонный оказался парень. «Зелеными платить или золотые монеты хочешь?» – спросил. А я , недолго думая, «зеленые и нас самих есть, выкладывай, говорю, зотишко». Он и не торговался, выложил 10 монет, забрал Кириза и был таков.

– Если он городской, то что ему с лошадью-то делать?

– Да фанат он, с ума сходит по лошадям… э, извините… понимает, наверное в них, – больной улыбнулся.

– А как лошадь увел?

– Как, как… сел на нее и поехал.

– Сам?

– Нет. С другом. Тот как раз и вел на лошадь.

– Тот тоже был с ташкентским говорком?

– Да нет, тот, кажется, был здешний…

– А на чем приехали? Машина какая была?

– На Жигулях, белая шестерка.

– А номер машины не запомнили, или что-то приметное в этой машине?

– На номер и не помсмотрел… обычная машина… по правде говоря и не помню ничего… – сказал конник, закрыв глаза. Затем вроде что-то вспомнил, посмотрел на следователя. На заднем стекле была еще надпись «Не уверен – не обгоняй» вроде.

– На самом деле? На самом деле была такая надпись? А как же…

– Да и у меня была такая же надпись одно время… вот и запомнил…

– Хорошо! А вы знали пастуха Норбуту?

– Какого еще пастуха? Не знаю…

– А Садокат?

– Какую еще Садокат? Это нашу, китабскую…

– Да, эту самую!

– Знаю ее, одноклассница моей жены она. Недавно у бедняжки мужа убили.

– Кто, почему убили? – спросил Санжарбек, словно глубоко сожалел этому.

– Не знаю. Какой-то клад нашли, говорят… – Туракул вроде опять что-то вспомнил, сверкнул глазами и уставился на следователя. – Ах, значит поэтому… о монетах вот спрашиваете…

– Можно и так сказать! Спасибо, пока достаточно. Вы поправляйтесь, еще встретимся, – Санжарбек, собрав все свои бумаги и ручки, встал…

В шахрисабзе и Китабе были определены больше 20 машин – белых Жигулей с надписью «Не уверен – не обгоняй!». Среди водителей оказался парень по имени Ортикали, после беседы с которым следователь понял, что попал в точку.

– Ах, вы о том самом госте ташкентском, что лошадь искал? Так сколько времени прошло. Весна была, кажись…

– Как вы с ним познакомились? – Санжарбек приободрился.

– Как-как! У Мадамина лысого, ой, простите, у Мадамина-ака… там и…

– А кто такой Мадамин. Где проживает?

– Сосед мой по махалле. Раньше в милиции работал, сейчас на скачках участвует… однако знаток козлодрания!..

Быстро собрали информацию о Мадамине. Ортикали оказался прав. Мадамин Солиев раньше работал в уголовном розыске, совершил преступление, отсидел. После возвращения нигде фактически и не работал. Участвовал в скачках…

Мадамина дома не нашли. Жена сказала, что уехал в Ташкент, через 2-3 дня вернется. Позвонила ему по сотке. Но никто не соединился. А после телефон и вовсе был отключен. Распечатка телефонных звонков тоже ничего не дала. Номер телефона был новый, с ним хозяин разговаривал только с домашними и родственниками. И как будто этого было недостаточно, стало известно, что на имя Мадамина ни один номер не был зарегистрирован, с другими он разговаривал из чужих телефонов. Распечатка и телефонов, принадлежащих жене и родственникам, не дала возможности определить номер его второго телефона.

Прошло 4 дня, а Мадамин так и не вышел на связь. Следователи после обсуждения ситуации пришли к выводу, что «Мадамин мог скрыться, узнав, что к нему приходили из прокуратуры». Если греха нет, то… Сбежал, значит, чего-то боится, что-то совершил… Пришлось вплотную заняться им.

При допросе жены Мадамина следователи сколько-нибудь стоящей информации не получили. Женщина твердо стояла на одном: она не видела никакого ташкентского гостя, среди указанных друзей его не нашла, не знала и по какой это нужде он уехал в столицу. В Ташкенте его следы тоже не нашли. Короче, работа в этом направлении тоже зашла в тупик.