Тайна библиотеки темуридов

– Школу я закончил с золотой медалью, а институт с отличием. Еще будучи студентом увлекся наследием великих наших предков, живших на земле Турана, хорошо изучил арабский, персидский и английский языки. То, что жил в таджикской махалле Бухары, а потом учился в институте востоковедения, помогло мне в полном усвоении арабского и английского языков. Я понимал, что знание этих иностранных языков в совершенстве откроет мне двери в изучении научного наследия наших предков. И на самом деле, так и случилось. Однако я где-то ошибся…

Начав святую работу на добром пути, так вот ее окончить, – это ужасно, это горько… Потомками оказались мы, не ведающими добра! Были учеными, но не стали людьми. – Носир глубоко вздохнул. Следователи молчали, не стали задавать вопросы, чтобы не спугнуть его мысли.

– Со студенческого времени меня привлекли жизнь и творчество таких мыслителей, как Мирзо Улугбек, Али Кушчи. Однако в то время исследования в их отношении нельзя было вести. Советская власть не хотела выявлять научное наследие великих наших предков. С обретением независимости эти преграды были порушены. Вдохновленный этим, я усилил свои исследования. Меня влекли научные труды Али Кушчи. В один из дней, читая в душанбинской библиотеке имени Фирдоуси произведение этого мыслителя «Обозрение астрономии Улугбека», написанное на персидском, я обратил внимание, что на полях одной из последних страниц записано четверостишие. Написанное по-арабски это стихотворение показалось мне какой-то тайной. Я много раз перечитывал эти строки. Затем перевел на узбекский:

Если слово Аллаха на твоем языке,

Знать, сокровища Улугбека у тебя за пазухой, родная земля.

Книга победы если у тебя за поясом,

Знать, ключи размышлений у тебя в руках, родная земля.

Я задумался: Али Кушчи не был поэтом. Что он хотел сказать этим четверостишием? «Если слово Аллаха на твоем языке…». Не говорит ли это, не указывает ли на то, что придут когда-нибудь на нашу землю мирные и спокойные времена, а в души людей совесть и честь? Не имеет ли автор в виду богатое имущество, сказав о «сокровищах Улугбека»? Да нет! Это золото, но оно не блестит. Тогда это не книги ли это, не научное ли это наследие? Книги…Книги… Может быть здесь говорится о пропавшей библиотеке Амира Темура. Ну конечно! Эврика, нашел! Я был рад, я был так счастлив, как тот английский ученый, на голову которого упало яблоко…. Ведь не поручал ли Улугбек Мирзо спрятать библиотеку самому верному своему ученику, самому любимому своему, как он говорил, «наследнику», а именно Али Кушчи? Учитель и ученик чувствовали, что на родину надвигаются черные тучи, со всех сторон бьют ветры невежества и предрассудков, и подготовились к сокрытию этой бесценной библиотеки в тайном месте. Али Кушчи эту работу исполнил четко и в полнейшей тайне. Последующие события: убийство Улугбека, разрушение обсерватории, сожжение находящихся там ценнейших научных источников, доказали, что тревога этих великих ученых была не беспочвенна, что сокрытие библиотеки стало очень прозорливым, чрезвычайно важным, правильным и своевременным. Али Кушчи много лет жил с одной мыслью, вернуть сокрытый клад истинному хозяину – народу земли Турана. Но между наследниками Темура продолжалась борьба за власть, то тут, то там вспыхивали огни войны, и в это время великий мыслитель был вынужден держать тайну библиотеки только в себе самом. Впоследствии, покинув родину и найдя прибежище и спокойную жизнь на земле османов, Али Кушчи всё равно думал о ее судьбе, он жил с этой мыслью, – это несомненно. Хоть и приносила успокоение мысль, что библиотека находится в надежном месте, но не давала покоя мысль другая – как же это навсегда останется в объятиях земли эта бесценная сокровищница. Разве то, что этот клад никогда не вернется его истинному владельцу – не было сродни тому, что сжигает душу, холодит руки человека до окостенения? Но великий ученый ясно понимал, что передать тайну библиотеки кому-либо, открыто написать об этом может быть еще более опасным его действием. Что же делать? Ученый, привыкший всю жизнь добиваться цели не силой и гневом, а только умом и сознанием, мышлением своим, много лет ломал голову над этой задачей и, наконец, достиг решения ее. Он понимал, что будущие поколения, достигшие высот сознания, будут подробно изучать его произведения, он надеялся, что они поймут логику его мысли. По этой причине он между строк своего произведения так включил «ключ» от спрятанной им библиотеки, что умные, испившие из родника мудрости его потомки не смогут пройти мимо него, не смогут не почувствовать скрытой тут тайны. К великому прискорбию моему, этим желанным потомком Али Кушчи стал я, проклятый отцом…

Носир глубоко вздохнул, на секунду замолчал. Следователи, словно завороженные, ждали дальнейшей того речи, не слышно было и шороха. Кто-то налил в пиалу чай и подал смотрящему в одну точку оратору. Он отпил немного и продолжил: