Тайна Бирюзового дракона

— Иль, ну побудь ещё немного! Смотри, светило ещё не коснулось вершин дальнего леса. — Юноша нежно сжимал пальцы подруги. — Скажи, ты завтра придёшь? Помнишь, на днях у меня наступает гражданское совершеннолетие? Сегодня же скажу отцу, что введу тебя в храм. Ты ведь согласна, Иль?

Девушка смотрит на возлюбленного долгим грустным взглядом. Мягко освобождает пальцы и легонько проводит тёплой ладошкой по зарумянившейся щеке. Жест скорее материнский, чем девичий. Кроткая улыбка на прощание, и вот Иль уходит. Молча.

— Иль, я буду ждать! — юноша делает нерешительный шаг в сторону уходящей в тень скал подруги. Та, услышав этот шаг, останавливается, нахмурив брови, и запрещающим жестом выставляет открытую ладонь. — Да, стою я, стою. Помню, что нельзя пересекать грань.

Густой туман скрывает картинку виденья, а когда рассеивается, я вижу те же скалы, ту же тропинку, уходящую в сумрак тени, того же юношу. Он сидит на траве, обхватив колени руками, раскачиваясь в трансе отчаянья.

— День. Всего лишь день… — шепчет он, повторяя одно и то же, как испорченная пластинка.

На тропинке невесть откуда появляется старик. Сгорблен чуть ли не пополам, опирается на сучковатую палку. Одет небрежно: рубаха ниже колена, безрукавка мехом внутрь, валяная шапка натянута до носа, а из-под неё по-звериному сверкают глаза.

— Что, малец, упустил свое счастье? — присаживаясь на камень, без приветствий и вступлений спрашивает он.

— День! Всего лишь день подождать не захотела! — в голос кричит парнишка.

— День… — ворчливо передразнивает собеседник. — Знаешь, какие бывают дни иной раз? Всю судьбу переворачивают. И как судить можешь о том, чего она не захотела? Ты вот что, малец… Иди отсюда по добру. Место тут такое… Сам знаешь. Иди!

Юноша послушно встаёт, шмыгает носом и рукавом вытирает зарёванное лицо.

— Уйду. Сейчас и уйду. Больше мне здесь делать нечего.

Перевожу дыхание, открываю глаза, нащупываю кулон на артефакте и перебрасываю назад.

— Что? — выдыхает Альфред. — Что ты видела?

Не знаю, сколько длился мой транс, но, кажется, что побратим на это время дышать забыл.

— Кто такая Иль? — в лучших традициях царя Соломона задаю я встречный вопрос.

Глава 15

— Идите уже, — отмахнулся Альфред, — отдыхайте. Пубок, ты выходной бы себе устроил, а то Лилит уже скоро забудет, как муж выглядит.

— Не забудет. Я ей об этом регулярно напоминаю, — светло улыбнулся бывший наёмник, вспомнив о жене.

Король ходил по кабинету, подходил к окну, поправлял бумаги на столе, присаживался в кресло у камина, опять вставал. Подошёл к шкафчику на гнутых ножках, достал пузатую бутылку.

— Будешь? — Когда я отрицательно покачала головой, поставил назад. — Тогда тоже не буду.

Я не торопила побратима. Сам захотел разобраться, вот пусть и соберётся с мыслями. Для меня его рассказ это более или менее интересная история, а для него — жизнь.