Тайна блатной девушки Мурки

Демьян, с удовольствием разгрызавший мягкие кости курицы, замер, глядя перед собой. Потом внимательно осмотрел полуобглоданную тушку и вновь впился в неё зубами.

"Эге, — подумал Кондрат, — песню он знает. Сейчас что — то скажет".

Но Кондрат ошибся.

Демьян невозмутимо продолжал есть, неторопливо, аккуратно и много.

А после того, как сьел всё, что стояло и лежало перед ним, он, подумав о том, что чего — то не доел, но вспомнив, что медики советовали вставать из — за стола слегка голодным, решил остановиться.

Демьян долго смотрел в сторону.

— Да, — сказал он. — Песня хорошая.

— Ты её знаешь? — спросил Кондрат.

— Знаю, — с удовольствием ответил Демьян. — И особенно мне нравится в ней вот это…

Он расставил на столе руки и, сильно качая из стороны в сторону головой, трубно пропел:

Парень ты слюнтяйный. Толку в тебе мало.

Только полюбила я тебя всерьёз…

— Демьян, а ведь здесь нелепость.

Демьян с укором посмотрел на Кондрата и уже готов был что — то сказать, но замялся, о чём — то размышляя. Потом раздумчиво спросил:

— Где ты её слышал?

— Очень давно, в юности, на "зоне". Её пел старый урка.

— А вопросы к нему были?

— Да, все она показалась странной.

— Во! — рявкнул Демьян и начал посмеиваться. — А урка — то ничего не ответил.

— Да, почему — то молчал.

— А я вот был понастойчивей. Сразу заметил, что песня с каким — то смыслом. Вон как сейчас на эстрадах эти…геи. А не получается у них. Не умеют. Потому что не от жизни. Они её не видели. Сверху ничего не видно. Кидают слова — мол, ищите, народы, смысл, кумекайте. А все варежки открывают и чешут себя спереди и сзади.

— Демьян, а в чём загадка этой песни?

— Она вся загадка. Умная. И чёрта с два кто её нынче поймёт.

— А почему её невозможно понять?

Демьян снисходительно улыбнулся.

— Ты на неё смотришь с нашего времени.

— Ну, да.

— И как же ты, Кондрат, поглядываешь на то, что мент, пославший Мурку — воровку в законе — уничтожить братву, оказался в малине, да во главе стола? Да ещё вор в законе.

— Я предполагаю, что мент был кагэбэшником, давно внедрённым в уголовный мир.

— Попал пальцем в небо.

— Тогда кто он?

Демьян, глядя в сторону, бомотнул:

— Песня грустная.

— Но судя по её словам — она весёлая. И в ней грусти нигде нет.

— Оно так. А вот когда ради этой песни я после "зоны" отыскал урку. Да скорешился с ним, и он открыл её загадку — я всплакнул.

Кондрат в сомнении посмотрел на Демьяна. Он не верил, что Демьян мог когда — либо плакать. Хотя, с другой стороны, это характерно для русского человека — конечно, из деревни — пролить слезу в застолье, слушая старую песню. Независимо от того, грустная она или весёлая. Потому что порой хочется поплакать, а песня и есть предлог для этого.

— Демьян, а почему Мурка так ведёт себя в песне?

— Она правильная.

— Правильная полюбить слюнтяя не сможет.

— Да, не сможет, — откликнулся Демьян.

— Тогда, неужели по поговорке "Любовь зла — полюбишь и козла"?

Демьян молчал, пытаясь понять, почему эта песня вдруг стала вызывать в его душе предчувствие опасности.

Песня была длинной, но он её в своё время долго зубрил. И запомнил всю, до единого слова.

Демьян насторожился.

— Кондрат, а ты её полностью знаешь?

— Нет. Осталось в памяти кое — что до того момента, когда Мурка ворвалась на малину с пистолетом.

Демьян облегчённо перевёл дух. Он не верил даже Кондрату, а за столом были ещё и другие люди. Ему сейчас нужно было вспомнить все слова песни, потому что, как ему казалось, она вызывала в нём предчувствие опасности, на что — то указывала.

В то же время, зная тайный смысл её, Демьян понимал, что он преувеличивал особую силу песни. Что она стала казаться ему опасной только оттого, что в неё была загадка. И у Демьяна в его сегодняшней жизни произошла загадка. Демьяна пытались убить. Ограбили банк. Исчез Ярцев…

Не потому ли он соединил песню со своей жизнью.

Как и всякий профессиональный уголовник, Демьян верил в мистику. И огромное значение придавал приметам.

Мысленно вглядываясь в картины действия песни, Демьян чувствовал, что она выходила из прошлого и становилась явью.

"Не может такого быть, — мрачно подумал он. — Я знаю, почему она так была придумана. А для каждого овоща свой сезон и огород".

Он мысленно видел прошлое, как далёкий периметр "зоны". И из него стало подниматься вверх белое, неопределённой формы пятно.

"Зона" была внизу и в стороне от Демьяна, который всматривлася в неё и в то, что вышло из — за высокого забора. Оно было похоже на длинный, словно забрызганный кровью свёрток белой материи, обмотанной вокруг человеческого тела.

Этот свёрток, поднимаясь вверх, тянулся в сторону Демьяна и разворачивался.

В нём действительно был человек. Мёртвый. С закрытыми глазами. Похожий на Демьяна.

Он сильно мотнул головой и потёр её ладонями. Не заметил, что дремал.

Да, Демьян знал, что за внешней удалью и некоторой весёлостью песни кроется нечто другое.

Вот оно и пугало Демьяна.

— Ну, всё, — громко заговорил он. — Поели. Идите. А я посижу.

Ему нужно было проговорить все слова песни, да и перекинуть их на то, что происходило вокруг него. Или он всё придумал?