Тайна богини Таурт

— Слушай, Хемон, — засомневался его друг, — бога Тота обычно рисуют в виде павиана, а не бабуина.

— Да какая разница. Обезьяна — она и есть обезьяна.

— Ну не скажи, — обиделся Хеви. — Между павианом и бабуином есть некоторые отличия.

— Так, давайте не будем сейчас препираться, а то солнце опустится ниже, и тень будет другая. Надо успеть, пока картинка на стене хоть на какую-то обезьяну похожа. А потом уж и придавайте ей индивидуальность павиана, хотя по-моему между павианом и бабуином почти никакой разницы нет, может только у павианов хвост поменьше. А морды и у тех и у других на собачьи похожи!

Поскольку никаких других предложений не поступало, было решено поступить так, как предлагал Хемон. Тото, которого Хеви обхватил за шею, развернув боком к стене, сначала воспринял это, как неожиданную ласку со стороны хозяина и замер от радости. Когда же ласка затянулась, он стал проявлять признаки недовольства: вертеть шеей, отталкивать от себя хозяина, камнем повисшего на шее.

— Давай быстрее, я уже не могу его удерживать, — отплевываясь прохрипел Хеви, в рот которого набилась обезьянья шерсть.

— Ты все время вертишься, поэтому я не успеваю. И вообще, не прижимайся к нему так сильно, а то получается, что у покровителя писцов огромный живот.

— Не знаю, как у покровителя писцов, а у вашего жреца он и вправду велик, так что рисуй что получается! — сиплым от натуги голосом изрек Хеви.

— Ну не знаю, не знаю! — не к месту засомневался Хемон. Затем он снова принялся обводить контур тени бабуина на стене. Тото же, вконец разозленный странным поведением хозяина, перешел к активным действиям. Со стороны казалось, что обезьяна сошлась с человеком в рукопашной битве. Визг бабуина, стенания Хеви и хохот Минмеса перекрывали громкие вопли Хемона, призывавшего их держаться прямо и не отступать от намеченной позиции. Наконец, он заявил, что контур готов.

— Да, несладко мне пришлось, — сказал он, вытирая со лба пот. — Неужели так трудно было продержаться прямо несколько минут! — У Хеви, который все не мог отдышаться просто не было сил на возражения, а озлобленный бабуин вообще не склонен был принимать участие в беседе.

— Твоя очередь! — обратился Хемон к Минмесу, вытиравшему слезы от смеха. Тот, наконец, смог посмотреть внимательно на получившийся рисунок.

— Да, не скажу, что то, что у тебя получилось похоже на обезьяну. Лично мне это напоминает огромную мохнатую кляксу.

— Ты только и способен, что критиковать. Лучше принимайся за дело.

— А что мне с животом делать, так и оставить ?

— А почему бы и нет, я думаю, что Кагабе понравится, что бог Тот хоть чем-то на него похож!

На какое-то время воцарилась тишина. Минмес весь погрузился в работу.

— Нет, не получается! — воскликнул он.

— Что именно? — полюбопытствовал Хемон.

— Да морда обезьянья не получается. Все остальное я уже худо-бедно раскрасил.

— Действительно худо-бедно, — выступил с критикой Хемон. — Ну, да ничего, это и так сойдет. А вот голова... Придумал! — радостно воскликнул он. — Ты нарисуй человеческое лицо, лучше всего, если оно будет на Кагабу похоже. Ему польстит, что бог Тот на него похож!

Минмес принялся за работу. Через некоторое время он откинулся, чтобы посмотреть на результат своих трудов. На стене красовалось хвостатое существо с огромным животом, все покрытое шерстью. И что самое удивительное, лицо его и правда имело сильное сходство с Кагабой. Единственно на что не было похоже это существо, так это на бога Тота в его традиционном изображении. С сомнением уставившись на рисунок, друзья пытались понять насколько допустимо оставлять на стене гробницы подобное изображение. Внезапно их внимание привлекли голоса стражников, совершающих вечерний обход.

— Давай, Минмес, чего мы ждем. — Хемон выскочил из гробницы. Минмес натянул парик отца и, повернулся спиной к приближающимся стражникам. Сегодня он не был загримирован, поэтому не хотел, чтобы стражники видели его лицо. Без грима оно сразу выдавало его чересчур юный возраст, даже при наличие парика.

— Ох, Хемон, подожди меня, — громким голосом, чтобы привлечь внимание стражников, произнес он. — Я не останусь в некрополе ни за какие пирожки на ночь. Приду закончить работу завтра. Обезьяну оставлю здесь, ее-то мумия не тронет. И Минмес быстрыми шагами прошел вперед, оставив Хемона позади.

— Эй, постой, — заорал ему вслед Неферхотеп. — О какой мумии ты тут болтаешь? — Его спутник так и остался стоять с открытым от изумления ртом. Минмес сделал вид, что ничего не слышит, а Хемон остановился и охотно разъяснил стражникам его странное поведение.