Тайна Богов

Я иду, куда глаза глядят, и вдруг оказываюсь перед зданием, которое поражает меня. Посреди большой площади возвышается орлиный собор – со статуями, горгульями, башнями и башенками, а на самом верху огромной скульптурой орла с крючковатым клювом.

И я вспоминаю все.

Я послал пророка, который проповедовал мир и любовь. Его звали Просвещенный. Он говорил: «Я пришел не создать новую религию, но напомнить исконные законы дельфинов тем, кто забыл о них или исказил их». Его схватили и посадили на кол.

Через несколько лет начальник полиции, который арестовал Просвещенного, заявил, что ему было откровение. Он стал называться Преемником и создал «Всемирную религию», основанную на проповеди Просвещенного. Преемник заменил символ рыбы, слишком тесно связанный с культурой дельфинов, символом страданий Просвещенного – колом, на котором его казнили.

Затем он объявил, что спутники Просвещенного ничего не поняли в его проповеди, и только он, Преемник, проник в истинные смысл того, о чем говорил пророк. Его последователи начали гнать и притеснять друзей Просвещенного и начали преследовать людей-дельфинов.

И вот я вижу то, к чему все это привело. Огромный роскошный собор Всемирной Религии.

Я вхожу в храм и вижу нечто чудовищное – изображение Просвещенного, голого, посаженного на кол. Гигантскую, двухметровую скульптуру. Витражи с изображениями событий, по версии Преемника: дельфины казнят Просвещенного.

Мир, вывернутый наизнанку.

Слышна музыка. Это играет орган с сотнями позолоченных труб. Множество людей вокруг молятся, преклонив колени. Я спрашиваю, где можно увидеть священника. Ко мне подходит человек в ярко-красной сутане, поверх которой повязан белый фартук с нагрудником, на котором вышито лицо Просвещенного со ртом, открытым в предсмертной муке.

Я стараюсь не смотреть на это страшное изображение.

– Здравствуйте, мой…

– Называйте меня «отец мой».

– Здравствуйте, отец мой. Могу ли я поговорить с вами о вашей религии? Из чистого любопытства. Я иностранец.

– А! Откуда же вы?

Так, нужно выбрать самую удаленную страну.

– Из Тигрии.

Если я ничего не напутал, это соответствует Китаю.

– Чудесно. Но у вас совершенно нет акцента, вы прекрасно говорите на нашем языке. Что же вы хотите узнать?

– Вот, ваша Всемирная религия… Культ, символом которой является замученный человек. Не слишком ли это ужасный образ? Если я правильно помню, Просвещенный говорил только о мире и любви.

– Это изображение страданий Просвещенного. Своей жертвой он показал нам путь.

– Но он не говорил о страданиях. Он говорил о тихой, мирной жизни, а не о боли…

Священник смотрит на меня с подозрением. Потом назидательно говорит:

– Просвещенный пал от рук людей-дельфинов. – Но он сам был из них! – восклицаю я, не сдержавшись.

Священник не находит, что ответить мне, и я продолжаю.

– Он проповедовал ценности людей-дельфинов, он обращался к своему народу. Мне кажется, что в то время, когда он жил, его страна была захвачена орлами. И мне кажется, что его схватила полиция орлов, и на кол его посадили тоже орлы. И мне кажется, что…

– Вам слишком много всего кажется, сын мой. Не богохульствуйте! Вы говорите так, словно сами были там при этом.

Самонадеянный болван, я действительно был там! Я все видел. Мы, боги, знаем, как все было на самом деле. Знаем настоящую историю, а не ту, которую выдумали ваши историки по заказу тиранов, не ту, которую всем впихивают ваши идеологи, чтобы манипулировать толпой!

– Я думаю, что вы не понимаете истинного смысла религии, которую исповедуете, – говорю я.

Люди вокруг шикают, призывают нас к тишине. Священник не сдается.

– А я думаю, что должен выслушать вашу исповедь. Идемте, сын мой.

Он ведет меня в маленькую деревянную кабинку, которая стоит в глубине собора. Он приглашает меня сесть, и мы говорим через решетку, которая разделяет нас.

– Что случилось, сын мой? – спрашивает он меня.

Готовы ли вы услышать правду, отец мой? Готов. «Ваша» правда мне интересна.

– Вашу религию придумал я.

Я вижу, как он кивает с понимающим видом, прикрыв глаза, сосредоточенно слушает меня, чтобы лучше понять.

– Продолжайте, сын мой. Я слушаю вас.

Я отчетливо произношу:

– Я послал вам Просвещенного. Того, кого вы называете Мессией.

Священник снова кивает. Он очень терпелив. А я? Я собирался оставаться в тени, ничем не выдавать себя, чтобы меня не приняли за сумасшедшего. И вот, пожалуйста, я на грани срыва.

– Я слушаю вас, сын мой. Продолжайте.

Как объяснить это смертному, который считает, что все знает о планете, на которой живет?

– Вы ничего не поняли из того послания, которое сейчас проповедуете. Преемник предал Просвещенного. Вся ваша религия основана на недоразумении.

Священник сцепляет руки, опирается на них подбородком. Это означает, что он думает.