Тайна босса

Мою ладонь покалывает от того, что она больше не чувствует жара его тела. Силы тоже покидают меня, словно я отдала их все на этот разговор, точнее, монолог.

– Мэм. – Симон подходит ко мне.

– Да… да… всё в порядке. Мы можем ехать в пентхаус. Я буду ждать его там. – Провожу ладонью по лбу.

– Это был его приказ?

– Нет, это моё решение. Я… – Краем глаза замечаю старушку с опорой-ходунками. Она едва передвигается по тротуару, и её задевают прохожие. Старушка охает и, не удерживая равновесие, медленно оседает на землю.

– Мэм… – Симон перехватывает мою руку, не позволяя помочь.

– Господи, она упала. Это пожилой человек, Симон. Где твоё сострадание? – возмущаясь, вырываю свою руку и быстро подхожу к женщине.

– Мэм, вы в порядке? – шепчу я. Она поднимает на меня влажный взгляд, моё сердце сжимается от жалости к ней.

– Давайте, я помогу вам. Здесь очень многолюдно, и вам следует быть осторожнее. Людям порой плевать на других. Они даже не обернутся на призыв о помощи. Может быть, вас куда-то нужно отвезти? Я могу попросить шофёра, и он доставит вас в любую точку города, – шепчу, улыбаясь и подхватывая её за руки, и она медленно поднимается.

– Как ваше самочувствие…

– Сукин сын забрал моего мальчика, я заберу его суку, – произносит она, и мои глаза распахиваются от шока. Опускаю их вниз и вижу пистолет, направленный прямо мне в живот.

Шок от ужаса пронзает меня.

Глава 2

Говорили мне – не доверяй жалобным взглядам и слабости, за ними всегда скрывается желание причинить тебе боль. Говорили, да, но моя сущность иная, и я расплачиваюсь за неё дулом пистолета, впившимся прямо в своё тело.

Страх парализует моё сознание, и, кажется, что даже время останавливается. Я смотрю в выцветшие, полные безумия карие глаза женщины преклонных лет, возраст которой меня всегда учили уважать и почитать. И эта пожилая женщина прямо сейчас и по непонятным причинам собирается меня убить. Лёгкий вздох срывается с моих губ. Есть всего пара секунд на спасение, и никто не успеет это сделать за меня. Я уверена, что сейчас последует выстрел без заминок, без каких-либо разговоров.

Опираясь на одну ногу, резко поворачиваюсь в сторону и поднимаю руки.

– Симон, в сторону! – одновременно с резким движением корпусом кричу я.

Пуля вылетает из пистолета, задевая край моего пиджака, развевающегося от моего быстрого рывка. Я путаюсь в своих ногах и лечу спиной в зелёную ограду ресторана.

Всё стихает в моей голове. Я лишь вижу, как Симон достаёт пистолет и нажимает на курок. Пуля попадает в старуху. С грохотом падаю и ударяюсь всем телом, скатываясь на землю, и вижу быстро сереющее лицо с отверстием от пули во лбу. Глаза женщины становятся белёсыми, безжизненными, её пистолет валяется рядом. Даже крови почти нет. Только тонкая струйка течёт по мёртвому лицу.

– Мэм, ну же, мэм. – Меня хватают за шею и немного приподнимают. Всё моё тело парализовано. Симон быстро ощупывает меня. Звуки включаются. Столько криков. Столько паники. Столько страха.

– Не приближайтесь. У нас съёмки. Не пересекайте линию. Это фильм, – раздаётся где-то мужской голос, но люди смотрят на нас. Они окружают нас, а мои губы подрагивают.

– Какого хрена здесь происходит?

Я снова падаю на землю. Симон отпускает меня. Ударяюсь затылком об ограду, но меня вновь подхватывают.

– Белоснежка! – Ладонь Лазарро проходит по моему лицу. Он рывком поднимает меня на руки и, прижимая к себе, быстро идёт куда-то.

– Реши здесь всё. Быстро. И узнай, что это за сука, – бросает Лазарро. Он сажает меня в машину. Я просто смотрю вперёд и ничего не вижу, кроме мёртвого лица с отверстием от пули во лбу. Меня хотели убить… снова.

Моё тело дёргает назад, когда Лазарро даёт по газам. Тошнота поднимается по пищеводу вверх.

– Меня сейчас стошнит, – шепчу я. Кровь отливает от лица. Меня нещадно мутит.

– Сейчас. Потерпи. Немного. Белоснежка, дыши. Глубокий вдох и длинный выдох, – громко произносит Лазарро. Но я не могу дышать. Я не могу ничего сделать. Я попросту давлюсь своей рвотой и хватаюсь за ручку на двери.

– Открой… открой… – я дёргаю за неё. Свист тормозов. Его крик, и затем я вылетаю на обочину. Ноги меня не держат. Мой взгляд цепляется за порванный пиджак. Расталкиваю людей и нагибаюсь над урной. Меня рвёт. Я хватаюсь за урну дрожащими и побелевшими пальцами. Меня рвёт. Снова и снова. Горло дерёт. Я кашляю. Захлёбываюсь. И снова. Меня ничего не волнует. Ничего. Только лицо пожилой женщины с отверстием во лбу. Она ранила кого-то? Пуля из её пистолета ведь должна была в кого-то попасть? Откуда у таких глубоко пожилых людей оружие? Это законно? За что?

Со стоном закрываю глаза и понимаю, что не могу больше стоять. Меня тянет к земле. Но Лазарро подхватывает меня. Снимает с меня пиджак и вытирает мой рот.

– Лучше? – шепчет он, прикладывая что-то холодное к моему лбу. Сквозь приоткрытые веки смотрю на него и слабо качаю головой.

– Поехали. Давай, я приведу тебя в чувство. Это шок. Это нормально, – сухо говорит он без какого-либо сострадания ко мне. Это ранит, а ещё больше ранит то, что я спасла себя ценой чужой жизни.