Тайна бродячего цирка

— Вот эта, наверное, — через несколько минут крикнула Джордж, указывая на домик с красной крышей и поросшие мхом амбары, озаренные заходящим солнцем. Слышалось кудахтанье кур, а от ворот за ребятами зорко наблюдали две собаки.

— Да, это она, — кивнул Джулиан, сверяясь с картой. — Ферма Лонгмана. Возле неё должен быть родник. Ну конечно, вон он, в том поле. Хорошо бы нам разрешили прямо здесь и остановиться.

Джулиан отправился на переговоры с хозяином фермы;

Энн присоединилась к. нему, чтобы спросить насчет яиц. Фермера дома не оказалось, но его жена, которой понравилась вежливость Джулиана, сразу же разрешила им остановиться на ночь в поле у ручья.

— Я уверена, что вы не намусорите, не будете гоняться за нашими животными и не оставите ворота открытыми, как делают некоторые невоспитанные туристы, — улыбнулась она. — А это для вас, мисс, — совсем свежие. Да, конечно, возьмите, сколько надо, и можете нарвать вон с того дерева спелых слив себе на ужин.

У путешественников был с собой бекон, и Энн объявила, что зажарит каждому по яйцу. Она очень гордилась тем, что умеет готовить. За прошедшие дни она взяла несколько уроков у кухарки, и у неё руки чесались показать остальным, чему она выучилась.

Джулиан решил, что готовить внутри фургона слишком жарко, и развел для Энн чудесный костерчик. Дик распряг коней, и они побрели к ручью и встали там по колено, в прохладной воде, ужасно довольные. Троттер потыкал мордой Добби, а затем обнюхал и Тимми, когда тот вошел в воду рядом с ними, чтобы попить.

— Бекон так вкусно пахнет! — обратилась Энн к сестре, достававшей из красного фургона чашки и тарелки. — Давай выпьем имбирного лимонада, Джордж. Мне ужасно хочется пить. Смотрите все, как я разбиваю яйца о края этой чашки, чтобы выпустить желток и белок и поджарить их.

Крак! И яйцо разбито о край чашки — но, к несчастью, его содержимое оказалось не в чашке, а рядом — на земле. Ребята покатились от хохота, и Энн покраснела.

Правда, подошедший Тимми тут же слизнул вытекшее на землю яйца. В этом качестве он был незаменим.

— Из тебя бы вышла хорошая корзина для мусора, Тимми, — сказала ему Энн. — Вот тебе за это кожица от бекона, лови!

Энн и вправду неплохо пожарила яичницу с беконом. Все остальные были в восхищении, даже Джордж, и дочиста съели все, что было на тарелках, — ещё и хлебом тарелки протерли, так что вымыть их теперь стало совсем легко.

— Как по-твоему, может, поджарить для Тимми несколько собачьих галет, чтобы он не ел их холодными? — спросила вдруг Энн. — Все жареное намного вкуснее.

— Ошибаешься, — возразила Джордж. — От жареных галет ему только дурно станет.

— Откуда ты знаешь? — её отступала Энн. — Вот давай попробуем!

— Я всегда знаю, что понравится Тимми, а что нет, — заявила Джордж. — И уверена, что жареные галеты ему не понравятся. Передай-ка мне сливы. Дик. На вид они первый сорт!

Они сидели у походного костра, пока Джулиан не сказал, что пора спать. Никто не возражал: всем им не терпелось изведать, каково это — спать на так уютно выглядевших койках.

— Мне умыться в ручье или над раковиной, где я мыла посуду? — задумалась Энн. — Прямо не знаю, что будет приятней.

— В ручье воду не надо экономить, — отозвался Джулиан. — Только поспеши, я хочу запереть дверь вашего фургона, чтобы вы были в безопасности.

— О себе лучше заботься! — вознегодовала Джордж. — Ничего ты меня не запрешь! Надо же, придумал!.. А может, мне вдруг захочется погулять под луной или ещё что-нибудь…

— Да, но вдруг какой-нибудь бродяга… — начал Джулиан, но Джордж язвительно его перебила:

— А Тимми на что? Ты отлично знаешь, что он к нам и близко никого не подпустит! Нет, Джулиан, даже и не думай — я не дам себя запереть. Джулиан, Тимми надежней любого замка!

— Пожалуй, ты права, — согласился Джулиан. — Ладно, не кипятись, Джордж. Гуляй себе под луной хоть всю ночь, если пожелаешь, — хотя, по-моему, луны сегодня не будет. Ох, как же мне хочется спать!

Наконец, умывшись в ручье, все разошлись по своим фургонам, разделись и улеглись по радушно поджидающим хозяев койкам. У каждого из ребят был пододеяльник, одеяло и плед, но ночь была такая жаркая, что ничего, кроме пододеяльников, им не понадобилось.

Сначала Энн устроилась на нижней койке, а Джордж залезла на верхнюю. Но Тимми, привыкший спать в ногах у хозяйки, никак не успокаивался, пытаясь во что бы то ни стало добраться до нее.

— Джордж! — не выдержала наконец Энн. — Давай лучше поменяемся местами, а то Тимми все равно мне покоя не даст, пока не влезет к тебе. Я так никогда не усну.

Джордж спустилась вниз, и Тимми умиротворенно затих, свернувшись в ногах у своей хозяйки. Энн у себя наверху изо всех сил старалась не уснуть, чтобы продлить это восхитительное ощущение: она лежит в самом настоящем фургоне, а вокруг только поле и ручей…

Заухали, перекликаясь, совы, и Тимми негромко зарычал. В полной тишине особенно ясно было слышно успокаивающее журчание ручья. Энн почувствовала, как у неё слипаются глаза. Да и как тут было не заснуть!