Тайна бумажных бабочек

– Чарли, – его величество внутренне напрягся, так как этим детским именем кузен называл его в двух случаях: или в состоянии глубочайшего опьянения, или в ситуациях более чем серьёзных. А так как герцог был абсолютно трезв, то оставался только второй вариант, – ты уверен, что хочешь, чтобы это дело было раскрыто?

– Что за странный вопрос? Разумеется, хочу, – король с неприкрытой тревогой всмотрелся в серьёзное лицо кузена, – ты что-то знаешь?

– Нет, – герцог отрицательно покачал головой, – но моя интуиция подсказывает мне, что ваше дело о пропавших девушках может оказаться гораздо серьёзнее и опаснее, чем нам сейчас кажется. Поэтому я уточняю – ты уверен, Чарли? Просто человек, которому я поручу это дело, узнает всё. Понимаешь? Всё в его понимании не подразумевает никаких тайн: ни крупных, ни мелких. Если понадобится, он под микроскопом изучит всю вашу жизнь.

– Но…– король растерянно посмотрел на хмурого кузена, – я думал, ты сам займёшься этим. Зачем кого-то посвящать во внутренние дела нашей семьи? И потом, ведь может быть так, что ты ошибаешься, и пропавшие девушки – это всего лишь пропавшие девушки?

– Боюсь, что нет, – герцог задумчиво крутил на пальце перстень с крупным изумрудом, – ты же понимаешь, что эти три девушки были никому не интересны, они не нужны сами по себе. Их ценность в другом.

– В чём же? – Филипп хмуро смотрел на отца и дядю, в душе молясь всем существующим и несуществующим богам о том, чтобы король отказался. В жизни принца было слишком много того, что он предпочёл бы сохранить в секрете ото всех. Никакого криминала, нет, но…не хотелось бы…

– В их близости к вам, – совершенно спокойно пояснил герцог.

– Тогда зачем же их…убрали? – принц хотел сказать «убили», но ведь никто не знает, что произошло с его любовницами. Доказывай потом, что ты ничего такого не имел в виду!

– В чём-то они не подошли нашему злодею, – пояснил принцу очевидные вещи герцог, – и он будет перебирать их до тех пор, пока не подберёт подходящую.

– Подходящую для чего? – нервно спросил король, начиная осознавать, что всё не так просто, как ему казалось.

– Вот это и нужно выяснить, – герцог решительно шагнул к окну, открыл створку, громко и как-то особенно резко свистнул и повернулся к королю, – прими решение, Чарли. Мне вызывать моего человека?

– А чем будешь занят ты, пока он станет вести расследование? – король цеплялся за последнюю соломинку, но уже чувствовал, что согласится.

– Я? А я буду стараться сделать так, чтобы вы все остались живы, пока он ловит нашего хитреца.

– Хорошо, – его величество кивнул, – но, я надеюсь, твой человек даст все клятвы, положенные в таком случае. Ты сам понимаешь – слишком многое может стать ему известно.

– Разумеется, – согласился лорд Себастьян, всматриваясь вдаль, и через несколько секунд присутствующие услышали хлопанье крыльев, а на подоконник опустился крупный чёрный ворон. Герцог потрепал его по перьям, быстро написал что-то на маленьком листке бумаги, вложил послание в специальный непромокаемый футляр, прикреплённый к лапе птицы, и ворон стремительно улетел куда-то на север.

Глава 3

«Селянка, а селянка, подь сюды!

Хочешь большой, но чистой любви?»

Не знаю, какой характер у герцога, но конь, опрометчиво порученный мне королевским кузеном, оказался редкостной скотиной.

Во-первых, он категорически не желал идти туда, куда я его вела, постоянно останавливался, начинал жевать клевер, любоваться бабочками и вообще всячески демонстрировать полное пренебрежение ко мне.

Во-вторых, эта породистая пакость всё время покушалась на пучок васильков, которыми я украсила свою не слишком презентабельную шляпу, и мне приходилось постоянно отслеживать его маневры, спасая васильки от преждевременной гибели.

Вообще лошадей я люблю, во всяком случае, так мне казалось до сегодняшнего дня: я вполне прилично для девушки езжу верхом, причём как в дамском седле, так и в мужском, а то и вовсе без седла. Я могу напоить, накормить и обиходить коня, правда, только в том случае, если он спокойно стоит в конюшне, а не скачет козлом по луговым кочкам!

Стоило мне чуть сильнее натянуть повод, как герцогский конь упирался всеми четырьмя копытами в землю и сдвинуть его с места не представлялось возможным. При этом он нагло смотрел на меня своими бархатными глазами и делал возмутительно честную морду.

Наверное, проще всего было сесть на упрямую скотину верхом и так добраться до пруда, но вот досада – герцог ездил без седла, а коняшка была такого размера, что взобраться на неё без стремян я могла только при условии, что она постоит спокойно хотя бы минуту. Угу…размечталась…

Через полчаса я взмокла, как мышь под метлой, махнула рукой на охрану васильков, которые тут же сожрал невероятно довольный этим конь, и поняла: первое, что я сделаю, вернувшись в родимый дом, – это повышу жалование конюху, ибо…есть за что!