Тайна черного камня

Полковник начал читать представление на Копытина. Герой, и все тут. Не только медаль, а и орден не жалко. Малькову захотелось встать и сказать: «Не так все было», но он сдержал себя, считая неприличным перебивать полковника.

— А вот резолюция на этом документе: «Наказать правами начальника отряда».

В вале задвигались, заулыбались, вполголоса заговорили: «Копытинская шутка». Полковник сделал паузу, выжидая, пока вновь наступит тишина.

— Это уже не шутка! Кому доложил Копытин, что нарушитель задержан во время охоты?! Чему учит молодого офицера?! А молодой тоже — хорош!

Мальков все ниже и ниже опускал голову. Он чувствовал, как краснеют уши и горят, будто надрали их. Ему хотелось крикнуть: «Я же не знал! Не знал!» Но он не крикнул, а еще ниже опустил голову, думая с презрением о себе: «А узнал, что предпринял? Времени не хватило?»

Он представил довольное лицо майора, снисходительную улыбку ефрейтора Сподая, и ему стало еще больше ее по себе, С запозданием начал он мысленный спор с Копытиным.

«Я же вам, как отцу, поверил, а вы…»

«Ого!»

«Кому такая слава нужна?!»

«Учить, значит, собрался? Ну, ну!»

«Ложь на границе!»

Мальков представил себе, как Копытин подтолкнет стеком козырек фуражки вверх и спросит с ухмылкой: «Оперился, значит? Не рановато ли в учителя?» Мальков представлял себе это и продолжал мысленный спор с майором, уже не слушая, о чем говорят офицеры.

Подчиняясь команде, он встал и направился вместе со всеми к выходу. Пожилой майор положил ему руку на плечо и сказал негромко:

— Не ведаешь, лейтенант, где потеряешь, где найдешь.

Мальков не ответил. Думал: «Честь потеряна, чего же искать взамен». Медленно, будто нес непомерную тяжесть, шел Мальков к машине. Отрывисто бросил шоферу: «Домой!» — и больше до самой заставы не проронил ни слова. На шофера не смотрел, боялся встретить осуждающий взгляд солдата: казалось ему, знает шофер все, о чем говорил на совещании начальник отряда. Продолжал мысленный спор с Копытиным. Намеревался все высказать ему вслух. Но когда приехал на заставу и, вылезая из машины, увидел стоявшего на крыльце майора, вначале его сапоги и стек, необычно мягко, будто задумчиво, постукивающий по голенищу, а затем лицо — совершенно спокойное, то подумал: «Не поймет он!» — и доложил о прибытии по-уставному.

Скупо, лишь самое важное, пересказал в канцелярии о совещании.

— Проверку ждут дня через два-три, — закончил рассказ Мальков.

— Все? — спросил после небольшой паузы майор.

— Так точно.

— Ясно, пулеметчик. Ясно… А что о нашей заставе говорили?

Мальков промолчал. Майор встал из-за стола и перешел к шахматному столику. Постоял немного, стукнул решительно стеком о голенище и сказал:

— Вот что. Партию в шахматы, и я пойду отдохну часа три-четыре. Стемнеет, пойдем на границу.

— Играть я не буду! — упрямо ответил Мальков.

Копытин толкнул фуражку стеком вверх, посмотрел вопросительно на Малькова. А тот стоял не поднимая головы.

— Зря ты так, пулеметчик. Мне за ту охоту на парткомиссию предстоит. Вот так, пулеметчик. Что ж, до вечера.

Но встретились они раньше. Прошло около часа после ухода майора домой, и в канцелярию торопливо, без стука вошел дежурный и доложил:

— Товарищ лейтенант! В Щучью две лодки вплывают!

«Проверка! Раньше, чем ждали!» — подумал Мальков и приказал:

— Заставу в ружье. Доложите майору. Тревожную группу со мной на газик.

Быстро вышел на крыльцо, чтобы, как только подойдет машина, сесть в нее без задержки. Прошло с полминуты, и пограничники начали выбегать из казармы, но не выстраивались в ожидании машин, а бежали к конюшне.

«Майор седлать приказал. Как Чапаев хочет, — с неприязнью подумал Мальков. — Не о внешнем эффекте думать следует, а о скорости!»

Майор Копытин в это время уже вбегал во двор заставы, на ходу застегивая манжеты и воротник гимнастерки.

— Что, пулеметчик, стоишь?! Помогай коноводу! — крикнул он и скрылся в конюшне.

Упрек этот как будто подтолкнул лейтенанта, он спрыгнул с крыльца и побежал к конюшне, из которой солдаты уже выводили оседланных лошадей. Кони, чувствуя возбуждение людей, нетерпеливо грызли удила, били копытами о землю.

— По коням! — скомандовал майор и, подождав, пока выполнят команду, громко крикнул: — За мной, галопом ма-арш!

Копытин стегнул коня стеком, конь взвился на дыбы, прыгнул вперед и понесся наметом. Майор пригнулся к гриве. Рванулся конь и под лейтенантом, и Мальков едва не упал, но вцепился в гриву и удержался в седле.

Поскакали через село, затем по дороге еще немного и после этого повернули к Щучьей. Теперь протоку закрыл от пограничников небольшой взгорок, на котором буйно цвели марьины коренья.

Кони неслись наметом, не снижая скорости и в болотистых низинках, но Мальков считал, что они все же не успеют.

«На машинах бы быстрей. Ведь если действительно бандиты, они же с холма перестреляют нас», — недовольно думал Мальков, а сам каблуками бил в бока лошади, чтобы не отстать от Копытина. Одной рукой крепко держался за гриву.