Тайна черного кинжала. Книга вторая (СИ)

Моя реакция не подвела меня. Да и время опять замедлилось. Я видел летящие в нас пули. Если быть точнее, то пули летели в солдат и Сашку. В меня никто не стрелял. Мой мозг это зафиксировал и сделал соответствующие выводы.

Кинувшись к другу, я сбил его с ног и отбросил к небольшой сточной канаве, выкопанной для отвода воды в период дождей.

— В канаву! — крикнул я ему, перекатываясь туда же, но немного не успел. Действие замедления закончилось, и я сначала почувствовал удары в ноги входящих пуль, и только через секунду пришла боль.

Как в тумане, я видел падающих вокруг меня сарбозов. Не ожидая нападения, своё оружие они оставили в палатках. Это было нападение волков на беззащитных овец. И волки беспощадно убивали, в упор расстреливая бегущих людей.

Нам с Сашей в какой-то степени повезло. Два афганца, стоявшие рядом с нами, были убиты первыми выстрелами. Упав на краю канавы, они своими мёртвыми телами закрывали нас от плотного огня врагов.

У Коршунова оружия с собой не было, а мой автомат лежал рядом. Я дёрнул его за ремень к себе и, скрипя от боли зубами, передёрнул затвор. Подтянувшись на руках, положил ствол возле ботинок одного из убитых и начал стрелять.

В эйфории боя, когда никто не оказал моджахедам сопротивления, они успели уничтожить почти всех, кто был на площадке. И поэтому ответный огонь моего автомата оказался холодным душем для душманов, успевших выйти из дувалов.

Я попал в двоих или троих, когда услышал крик на пушту:

— Жвандай йе вахла! Брать живым!

И тут же удар по голове отправил меня в темноту…

* * *

В себя я пришёл от боли. Один из моджахедов тащил меня на себе и, спускаясь в кяриз, зацепил моими раненными ногами его край, отчего ко мне вернулось сознание. Мои руки были связаны и перекинуты на шею душману, а тело лежало на его спине. Ему приказали нести меня, и дух выбрал для этого не самый лучший способ. Но сообразил он об этом только тогда, когда ему стало трудно дышать. Мои руки упирались в его подбородок, зажимая гортань.

В этом кяризе не было удобного спуска. Внутрь колодца размотали верёвочную лестницу. Вот по ней сейчас моджахед и спускался. Несмотря на неудобное положение, мне было видно, как побагровели его лицо и шея. А дыхание стало тяжёлым и частым.

Колодец попался глубокий. Мне показалось, не менее восьми — десяти метров. На моё счастье, тащивший меня афганец был здоровый, как бык, и через минуту он встал на дно кяриза.

В голове немного прояснилось, и я осознал очевидное — меня взяли в плен.

Последнее, что я помнил, как кто-то закричал: «Брать живым!». Значит, кому-то я был нужен. А что стало с Сашкой?? Он лежал в канаве рядом со мной и когда меня оглушили, ещё был жив.

Душман, взваливший меня на спину, постоянно поддёргивал мои руки вперёд. Они не давали ему хорошо вздохнуть, и это раздражало его. Мои ноги бились о узкие стенки туннеля, и периодически я от боли терял сознание.

Странно то, что приходя в себя, я думал о том, как были выкопаны десятки тысяч тонн земли при строительстве этих подземелий. Впрочем, о чём ещё думать, когда тебя тащат по узкому лазу древней штольни?

Где-то я слышал, что их начали копать ещё во времена Александра Македонского. Кяризы представляют из себя систему колодцев, соединенных подземными галереями. Это сложное гидротехническое сооружение, предназначенное для орошения тысяч гектаров плодородных земель. Удивительно, но при сооружении колодцев и подземной галереи использовались простейшие орудия: небольшая лопата, кирка, специальный головной убор, кожаный мешок, защитная доска, светильник, деревянный ворот, который применялся для спуска и подъема мастеров, мешков с землей и инструментов.

Уникальность кяризных галерей в том, что они самотёком выводят воду на поверхность земли и при этом не используют традиционные источники энергии.

В один из моментов я опять отрубился. В себя пришёл от яркого дневного света на поверхности.

Меня положили прямо на землю, а вокруг сидели и стояли два десятка афганцев.

Мы были в закрытом дувале какого-то кишлака. Под навесом стояли два джипа, и неожиданно в одном из них я разглядел лицо моего друга Сашки Коршунова. Приподнявшись на локтях, я попытался лучше его рассмотреть, но раздавшийся слева голос задал мне вопрос на английском языке:

— Как Вы себя чувствуете?

Повернув голову, я увидел одетого в пуштунскую одежду высокого седовласого европейца.

— Пока Вы были без сознания, я вколол обезболивающее и перевязал Ваши раны. Вы удивительно везучий человек, Юрий. Два сквозных ранения левой ноги и одно в правой. Думаю, кости не задеты, но месяц Вы точно ходить не сможете.

— Кто Вы? — с трудом ворочая языком, поинтересовался я, хотя знал ответ на свой вопрос.

— Меня зовут Генрих. Не сомневаюсь, что вы слышали обо мне. И да, я уже нашёл кинжал в вашем рюкзаке.

— В ранце, — поправил я.

— Простите, в чём?

— В ранце десантника, это та вещь, которую Вы назвали рюкзаком, — не удержался, чтобы не съязвить, я.