Тайна черного леса

– Ной и Люмине могли бы сказать полнее. Люмине чувствовала связь между магами и имитаторами. Ной тоже что-то проверял. Я сидела в сторонке и пыталась вспомнить еще что-то, что я знала про имитаторов. В прошлом году меня быстро отстранили от дел, так что я мало что знала. Про их силу вообще ничего не знала. Только разве что про голос, мясную оболочку и дневную активность.

– Вот только Ной на лекарствах проспит еще неделю минимум, а Люмине в коме. Остальные вовсе мертвы. Мы не можем ждать их пробуждения. От этого зависят десятки, а то и сотни жизней. Только ты можешь дать нам информацию, понимаешь? Фактически ты – наш единственный свидетель.

Мама заворочалась и проснулась, и Шайн Термфарон тут же осекся. То есть в присутствии взрослого он уже не мог давить на меня? Раз они сражались вместе, то выходит, что мама – его старшая коллега? Между ними разницы лет десять-двенадцать точно есть.

– Мам, – прошептала я и уткнулась лбом в ее лоб. – Как ты себя чувствуешь?

– Это мои слова, – просипела она со слезами на глазах. – Хорошо, что ты послушалась меня и надела этот комплект талисманов.

– Да, они действительно принесли мне удачу, – с доброй усмешкой ответила я и приподнялась на локтях. Лежать я уже, откровенно говоря, вымоталась. И время завтрака давно прошло. Надо бы поесть. – Давай сходим на кухню. Там такая женщина хорошая… она мне вчера ужин приносила.

– Я устрою, вы пока вставайте и умывайтесь, – неожиданно предложил Шайн Термфарон. – И заодно распоряжусь уничтожить всех плененных имитаторов. Доброе утро, Канна.

– Шайн? – заспанно откликнулась мама, повернув голову в его сторону. – Да, доброе утро. Спасибо.

«Кажется, они в хороших отношениях, раз зовут друг друга по именам без холода, – подумала я. – Хорошо, что не все мамины коллеги используют ее как ездовую лошадку, раз уж она мать-одиночка. Есть в ее окружении хорошие люди. Тогда еще страннее, почему мама даже не попробовала попросить со-ректора пристроить меня в столичную академию, раз у него есть возможность помочь магу моего уровня и таланта».

Когда мужчина покинул нас, я не могла не спросить у мамы.

– Вы дружите?

Притом я не имела в виду ничего «такого», потому что понимала, какая между ними разница в возрасте. У меня даже в голове ни мыслишки не появилось, но мама почему-то нахмурилась, но ответила максимально честно.

– Не знаю. Мне о многом нужно подумать.

Я не стала задумываться, что стало причиной плохого маминого настроения, ведь я стремительно шла на поправку, и уже через месяц, по заверению целителей, смогу начать тренировки и к началу учебного года буду во всеоружии. А судя по словам брата Ноя, сам Ной в начале учебного года только начнет тренировки и полноценное восстановление…

Состояние Люмине меня пугало. Брат Ноя сказал, что Люмине впала в кому и больше ничего. Ее мать и вовсе не заботит, что с ней. Разве что она расстроена, что за Люмине не получит выкуп, раз уж жених отказался от нее, и пытается выбить компенсацию от академии. Да еще и в двукратном размере! Я просто не понимаю, как можно так относиться к собственной дочери!

– Прости. Не хотела тебя расстраивать. Давай вставать что ли. Я очень сильно хочу кушать.

– Поддерживаю, – улыбнулась мама устало. – Хорошо, что ты вернулась. Не знаю, чтобы я делала, если бы ты… пропала без вести, – закончила она, сглотнув. Притом я знала, что она сначала хотела сказать «если бы ты умерла».

– Если бы… – я зашептала настолько тихо, что даже если бы со-ректор все еще стоял у койки, он бы все равно меня не услышал. – Духу бабушки хватало сил, чтобы передать тебе мое сообщение. Ты бы все равно знала, что со мной произошло. Я бы ни за что на свете не оставила тебя страдать в безвестности.

Мама зарыдала. Снова. Так что мне пришлось силой выпинывать ее из койки, поднимать на ноги и пальцами расчесывать ее волосы, приводя в человеческий вид. У кого здесь были выжжены каналы движения магии? У меня или у нее? Сначала я хотела подбодрить ее этими словами, но поняла, что они только лишь ухудшат ее и так паршивое самочувствие.

Дежурная целительница показала нам, где можно умыться, и объяснила нам, как можно добраться до столовой, где нас покормят. Как она сказала, ректор отдал приказ, чтобы нас покормили без лишних вопросов, и он сам утрясет вопрос оплаты без нашего участия.

В столовой нас ожидал большой сюрприз: стол, за которым сидел со-ректор, ломился от еды, а приборов стояло только три.

– Кажется, это все нам, – прошептала я маме, и она неуверенно кивнула. – Шикарно. И должно быть вкусно. Ужин мне понравился, так что… да, я уверена, будет очень вкусно!

– Шайн… – позвала мама, со-ректор поднял голову и посмотрел ей в глаза. – Есть разговор. Не думаю, что в ближайшее время у меня будет возможность встретиться с тобой. Есть смысл… заранее сказать. Алев, садись поешь. Я к тебе присоединюсь через несколько минут.

– Хорошо, – я кивнула, не понимая, но... не став лезть к маме в душу. Раз ей нужно о многом подумать и принять решение самостоятельно, то она расскажет все позже. У нас с ней нет друг от друга секретов.