Тайна Черного моря

Анатолий прервался, чтобы принюхаться к неожиданно появившемуся нюансу в музейных запахах. Или взаправду потянуло паленым? Прапорщик перегнулся через перила. Вроде горелой тряпкой из-под ракеты пахнет. Никак уборщица в дюзах сушильный склад устроила?

А Марина рассматривала очень талантливого молодого человека «в порядке, обычном для любой женщины»: глаза, прическа, руки, обувь, одежда. Глаза незнакомца скрывали большие темные, романтические очки. Прически практически не было – нечесаную копну волос трудно назвать прической. Руки у молодого человека были красивые, тонкие и не знали куда себя деть. А также не знали, что за обувью и одеждой следует ухаживать.

Артем в свою очередь тоже взглянул на новоявленного знакомого и оценил, что свалит, случись такая надобность, этого худомерка одним прямым в челюсть.

– Ребята, – сказал Хутчиш, – нам пора уходить. Да не таращьтесь вы друг на друга, как на новые ворота. У вас хватит ещё времени в гляделки поиграть.

Тут запах дыма почувствовали и «ребята». И покорно пошли вниз по ступеням за мегатонником.

Если сперва Анатолий Хутчиш собирался как-либо дать знать администрации музея о намечающемся пожаре, то теперь решил погодить. Что-то внутри не позволило. А интуиции прапорщик привык доверять.

Сдерживая невольно убыстряющийся шаг, отряд искателей приключений спустился в вестибюль. Ну а бредущий следом Пьеро на экспонаты не отвлекался. Его глаза как зацепились за выглядывающие из-под простенького, но миленького платьица кукольные ножки, так там и остались. Хутчиш тоже не стал оглядываться на притаившийся в сумраке вестибюля макет эскадренного миноносца «Пламенный» проекта 56 ПЛО в разрезе. Ради которого, собственно, и заглянул в музей. А вернее, ради того, чтобы узнать, где у миноносца камбуз, поскольку устройство корабля во многом повторяло устройство СКР «Тамбовский комсомолец», на котором была спрятана установка Икс.

Петя мучительно выдумывал какой-нибудь комплимент, с которого было бы кстати начать беседу с приглянувшейся ему девушкой. В голове назойливой мухой витало пошленькое: «Я хотел бы быть мышкой, бегающей по вашему коврику». Легче было за один присест одолеть «X-com», чем выжать из себя вслух нечто подобное.

Впрочем, кто сказал, что ответная симпатия рождается от удачных комплиментов? Неужели нет другого способа произвести выгодное впечатление? Пригласить в ресторан – отпадает сразу, и не потому, что денег жалко, а потому, что не любит Петя возиться с широким ассортиментом столовых приборов: ложку в одну руку, вилку в другую, нож в третью…

Чем ближе к выходу, тем чаще стучали каблучки Марины.

Пыльный, пустой гардероб. Напротив бабушка, задремавшая в ожидании покупателей открыток. Через одну перегоревшие люминесцентные трубки под потолком делают пол похожим на шкуру огромной зебры.

Вот уже рядом прямоугольник дневного света с двумя рогатыми шарами подводных мин по бокам.

«А почему бы мне не пригласить девушку в летнее кафе? Ведь это дешевле и прилично. И под каким-нибудь предлогом отделаться от её угрюмого спутника. А если она скажет, что ей понравилось в Эрмитаже, я пообещаю экскурсию по закрытым фондам. Интересно, а как бы на моем месте поступил Анатолий Семенович?..»

– Артем, я обращаюсь к тебе как к старшему, – нагоняя стойкого оловянного солдатика, доверительно приглушил голос Анатолий. – Отправляйтесь на дачу к этому не в меру талантливому молодому Пете и переждите там хотя бы до понедельника. В воскресенье все эти игры патриотов должны закончиться. И носа оттуда не кажите. И его от себя никуда не отпускайте. Однажды он из передряги выбрался относительно целым. Второй раз ему может не повезти.

Артем на всякий случай кивнул, хотя ничего не понял.

– Не суйтесь за дневниками, – продолжал увещевать Хутчиш. – Пустое… Эх, знал бы заранее, я б вам дискету с этими дневниками подарил… да пропала дискета. Одна лиса умыкнула…

Петя отрицательно завертел головой, как ребенок уворачивается от ложки, когда радетельная мать в избытке пичкает его кашей. Он настолько увлекся перебором вариантов начала ухаживаний, что забыл, где находится. Жест же означал, что в дилемме «летнее кафе – ресторан» не победило ни то ни другое. Петя решил пригласить девушку в театр. Вроде он слыхал, что сейчас в городе проводится фестиваль «Новая радуга». А поскольку фестиваль фольклорный, то билеты не должны стоить дорого.

Марину покоробило, что их недавний пленник шепчется не с ней, а с Артемом. В отместку обоим она немного отстала и взяла талантливого провайдера под руку, как бы обозначая допустимую границу сближения между союзными сторонами. Еще этим она хотела показать, кто здесь главный, и пусть Хутчиш не командует. У Пети в зобу дыханье сперло и все кафе с театрами вылетели из головы.

Прапорщик прочитал скрытый смысл Марининых действий и позволил уголкам губ улыбкой признаться в этом. А зря. Все равно что показать жест «о'кей» – колечко из указательного и большого пальцев – выходцу из Средиземноморья, где, как известно, этот жест означает небанальную сексуальную ориентацию.