Тайна Черного моря

Он нервно расстегнул сдавившую горло верхнюю пуговицу рубашки. Он судорожно полез в карман, судорожно кинул в рот ещё одну таблетку, запил остывшим какао. А почему – не может быть? История знает и не такие совпадения. Но – надо проверить, надо проверить. Господи, в которого я никогда не верил, сделай так, чтобы все совпало. Вот это будет козырь!..

Стоп. Нужна передышка. Сердце должно перестать бешено колотиться внутри грудной клетки. А козыри от нас никуда не убегут.

Товарищ Семен откинулся на спинку кресла и три раза глубоко вздохнул, закрыв глаза. Не помогает. Тогда с дистанционного пульта он включил установленный на кряжистой тумбе монитор – так, чтобы можно было смотреть, не вставая из-за стола.

На монитор выводилось изображение происходящего в любом из подчиненных генералу двадцати пяти кабинетов, трех коридоров и одного мужского туалета – женщин в подчинении Семена не значилось. Впрочем, если Семен и включал Ти-Ви, то последние дня два смотрел только одну программу: «Кабинет номер триста семнадцать».

Майора Барышева навязал Аквариуму опальный спикер. До этого Барышева с позором выперли из президентской охраны. Надо ж было додуматься – выплатить агенту в далеком южном штате Луизиане гонорар стобаксовыми купюрами нового образца через два дня после их введения в обращение! Для ГРУ неприятным моментом в этой истории было одно: Коржаков начал вербовать агентуру и в Ю Эс Эй. И с молчаливого согласия своего начальника, писаря Попова, товарищ генерал свалил на спикеровского протеже самое безнадежное дело – «Зимовка Дюймовочки», дело о неизвестно кем отданном приказе «кротам» атаковать объект У-17-Б.

На экране замелькала опрятная лысина Барышева – вид сверху. Майор вышагивал перед замершим помощником.

– И что следует из протокола? – задал майор риторический вопрос помощнику, не поворачиваясь и угрожая пустоте указательным пальцем.

– Не могу знать, – почел за лучшее не строить своих версий помощник.

– В протоколе утверждается, что на первом горизонте обнаружен окурок сигареты «Ява» и раздавленная муха с оборванными крыльями! Подпись: «Эксперт Лордкипанидзе»! О чем это говорит?

– Не могу знать. – Помощник не стал менять выбранную линию поведения.

– Но ведь Громов курил «Беломор», а «кроты» не курят по определению! Что это значит?

Майор взял документ кончиками изящных пальцев и закружил с ним в вальсе, как с дамой.

– Не могу знать!

– Значит, окурок бросил кто-то посторонний!

Майор Барышев воинственно ткнул пальцем вверх. Прямо в камеру. И посмотрел, куда попал. Искорки безумия в его глазах были размером с куриные яйца.

Генерал зычно расхохотался. Смеясь, хлопнул себя по ляжкам, чуть термос не опрокинул. И выключил монитор. Ладно, спикера за такого кадра можно только благодарить. Но – потехе час, а делу время. Успокоился – теперь можно и за работу.

Средним пальцем левой руки генерал нажал прохладную кнопку, упрятанную под столешницей; высокая, обитая коричневой кожей дверь тут же бесшумно распахнулась, и на пороге, как чертик из табакерки, возник адъютант. Он был в гражданском, но цивильная одежда не могла скрыть военную выправку. Серый костюм-пара (брюки с безукоризненной стрелкой, покрой пиджака удачно скрывает пухлую наплечную кобуру), рубашка в тон костюму, галстук в тон, ботинки в тон. Даже цвет волос в тон. Выглядит так, будто за ним буквально через три минуты заедет «линкольн» и он отправится на прием к Мбаго [8].

Адъютант аккуратно прикрыл за собой дверь, выжидательно замер на пороге аллегорической скульптурой «Граница в надежных руках».

Генералу нравился этот хлопчик. Всегда подтянутый, предупредительный, исполнительный, нелюбопытный, молчаливый, спокойный, уверенный.

– Копию дела номер 516 дробь 4 точка ВВ ко мне на стол, – негромко приказал Семен, стараясь не выказать волнения. – Жду вас… – Он прикинул: спуститься в архив – две минуты, вручить предписание, получить требуемое, расписаться в журнале – минута сорок, подняться обратно – ещё две. Итого пять сорок. Накинем пяток для ровного счета. – Жду вас через пять минут сорок пять секунд. Исполняйте.

– Есть, – коротко кивнул адъютант и бесшумно исчез за дверью.

В ожидании дела номер 516-и-так-далее Семен встал из-за стола, подошел к окну. Звук шагов скрадывался толстым ковром с замысловатым «таруханским» узором мягких, успокаивающих глаз оттенков. Остановился возле низкого подоконника с одиноким кактусом в глиняном горшке, заложил руки за спину, принялся задумчиво покачиваться с пятки на носок, чувствуя, как холод отпускает сердце, высыхает пот на руках и дурман покидает голову. «Горячее сердце, холодная голова и чистые руки», – как все-таки правы бывают порой классики…

В Москве шел дождь – явно затяжной. Наконец-то, а то все жара и жара. Хорошо. Внешний мир расплывался от струек стекающей по стеклу воды, едва заметно дрожал от работающей «глушилки», которая заставляла стекла мелко вибрировать, сбивая тем самым настройку лазерных подслушивающих устройств.