Тайна черных дайверов

— Понимаешь, — растолковывал ей Щекин, — здесь, на Востоке, женщины не могут быть сами по себе. По местным традициям положено, чтобы женщина находилась при мужчине. И у нас в бригаде каждая женщина пристроена. Начальница нашей столовой Любовь Розанова — с замом по тылу подполковником Хрящиным, заведующая библиотекой Света Глущенко — с особистом майором Проскуриным, ну а ты, значит, будешь с Русланом Хасановичем, раз уж он взял над тобой, так сказать, шефство. Понимаешь, да?

— Пока что-то не очень…

— Ну, Руслан Хасанович тебе будет здесь всячески покровительствовать, а ты как бы с ним.

— А ты, Щекин, у нас как бы сводник получаешься? — презрительно усмехнувшись, осведомилась Зухра, после чего выставила незадачливого капитана за дверь.

Начальник политотдела Руслан Хасанович Акиев вызвал ее к себе в тот же день якобы на собеседование. Он принял ее в кабинете. Поинтересовался, как у нее с уплатой членских взносов. Занималась ли она на гражданке какой-то общественной работой, какие у нее были комсомольские поручения? Раздевая ее взглядом, спросил, не желает ли она вступить в партию.

Зухра со смиренностью восточной женщины отвечала ему, что с членскими взносами у нее все в порядке. Общественной работой, правда, ей, как операционной медсестре, заниматься было особо некогда, и по этой же причине комсомольских поручений в больнице, где она работала, ей не давали. А что касается вступления в партию, то она подумает об этом, когда выйдет из комсомольского возраста. Подполковника ее ответы вполне удовлетворили. Он сказал ей, что у них в бригаде сложилась прекрасная традиция брать шефство над комсомолками. И он лично будет следить за тем, чтобы у нее были все условия для плодотворной работы, после чего пригласил ее к себе домой на ужин. Но дожидался он Зухру в тот вечер напрасно. Убедившись, что ему ничего не обломится, начпо, дабы отомстить ей за такой облом, велел своему помощнику по комсомолу Щекину пустить слух по гарнизону, что новенькая медсестра дает всем, но только за большие деньги.

Когда эти слухи достигли ее ушей, мусульманка Зухра от такого позора убежала в горы к своим единоверцам. У моджахедов тоже был свой госпиталь, в котором она увидела афганских детей с оторванными руками. Когда ей сказали, что этих детей покалечили мины, сброшенные с советских вертолетов, Зухра поняла, почему моджахеды объявили джихад против воинов-интернационалистов, которых посылали в Афганистан помочь афганскому народу строить светлое социалистическое будущее, а на деле получилось, что они принесли сюда смерть, разруху и нищету. Особенно ужасающими были тяготы быта повстанцев в их полевых госпиталях, где Зухре предстояло выхаживать покалеченных детей и раненых повстанцев. Воду для раненых медперсоналу приходилось брать из грязных канав. Больничные койки не имели белья. В палатках из-за отсутствия вентиляции было удушливо и жарко, стоял невыносимый смрад от гноившихся ран.