Тайна чёрной «Волги»

— Скорее упертые, — ответил Валерий. — Мой родной дядя, брат отца, был ликвидатором в Чернобыле. Так вот он рассказывал, что некоторые местные, которые деревенские, не верят в радиацию. И поэтому остаются там, наплевав на здоровье. Мол, они радиацию не видят и не слышат, поэтому и нет ее. Не существует. А то, что у людей кожа потом слезает…

— Да уж, — проговорил Эдик. — Ты думаешь, наша Федотова из таких?

— Это просто версия, — пожал плечами Камышев. — Соберем побольше информации, и, надеюсь, появится что-то большее. Ты-то ничего не накопал?

— Сторож говорил, что чувствовал непонятный страх, — ответил усатый следователь, на мгновение задумавшись. — Боялся, но при этом не мог глаз оторвать. Смотрел, как эта девушка в машину к убийцам садится, словно завороженный. И сама она, говорит, будто во сне двигалась.

— Ты знаешь, Эдик, мне как раз в первой школе дети об этом рассказывали, — Валерий покачал головой. — Вроде как бандиты эти гипнозом владеют. Придется, наверно, зафиксировать эту версию, но лично я склоняюсь к тому, что кто-то из них просто ловкий манипулятор. Как цыганки: подбежит, начнет что-то рассказывать, руками махать, а потом сам не замечаешь, как остался без кошелька. Так и тут — заговорили человека, он и перестал обращать внимание на странности. У тебя, кстати, нет никого такого из местных на примете?

— Не, у нас все молчаливые, наоборот, — вздохнул Апшилава. — Разве что бабки болтать любят, но из них преступницы… Я уж скорее в версию с гипнотизером поверю. Впрочем, и то, и то….

Эдик махнул рукой, и Камышев кивнул в ответ. В бабок вроде Клавдии Макаровны из соседнего дома в Калинине и гипнотизеров он тоже верить не хотел. Хотя, если честно, его версия о том, что мрачные мужики показались молоденькой девушке подходящей компанией ночью, тоже была так себе. Но на безрыбье, как говорится…

— Адрес, где эта Федотова проживала, у тебя есть? — Валерий вновь повернулся к своему чернявому коллеге. — Надо бы заехать, пообщаться. Да и к подруге не мешало бы заглянуть.

— Все есть, — кивнул Эдик. — Давай сейчас на Дзержинского, Матвеич. Дом сорок восемь.

Глава 13. Как в тумане

Конаковский район, берег Иваньковского водохранилища, 1988 год. Ночь на 15 сентября, четверг

— Давай, заходи, — старший из охотников, Алексей Петрович Гуляев, или просто Петрович, открыл дверь в дом, пропуская напарника.

Уже стемнело, и Петрович на правах бывалого предложил своему приятелю-москвичу Сереге Синицыну заночевать в старом особняке купцов Рождественских. Вернее, принадлежал он им еще до революции, а сегодня это был дом охотника и рыболова, где можно было переждать непогоду.

— Слушай, неплохой домик для такой глуши, — Синицын, скинув амуницию, прошел вдоль стены с чужими трофеями, приблизился к столу, поискал глазами забытые кем-нибудь сигареты.

— Так он еще аж прошлого века, — Петрович поставил в угол берданку и рюкзак с добытыми утками.

— Дворянская усадьба, что ли? — Сереге все-таки удалось обнаружить смятую «Приму», и он, обрадованно чиркнув спичкой, закурил.

— Купеческий особняк, — поправил его старший товарищ.

Они были знакомы еще по «северам», а точнее — по Инте, где оба трудились на угледобыче. Петрович досрочно вышел на пенсию и переехал в Калининскую область, где от родителей у него оставался дом. А Серега еще какое-то время зарабатывал себе на квартиру в столице, потом тоже уехал из Инты, устроился на АЗЛК в сборочный цех. Почти двадцатилетняя разница в возрасте им не мешала — и Серега, и Петрович были заядлыми охотниками, а потому быстро сошлись на этой теме еще в Республике Коми. Даже теперь, спустя много лет, они каждый Серегин отпуск устраивали совместные походы на вальдшнепов, уток и дичь покрупнее.

— И что здесь купцы потеряли в таком болоте? — искренне удивился Синицын, услышав о том, что они сегодня будут ночевать не просто в доме охотника, а в старинном особняке.

— Темный ты человек, Серега, — улыбнулся Петрович, расстилая куртку на жестком топчане и подкладывая под голову шапку. — Здесь же целый город раньше был, только под воду ушел, одно это здание и осталось.

— Молога? — решил блеснуть кругозором Синицын.

— Сам ты Молога, — добродушно срезал его приятель. — Ты путаешь с Ярославской областью. И водохранилище там другое — Рыбинское. А здесь Иваньковское, и город затопленный назывался Корчева.

— Забавное название, — усмехнулся Серега, укладываясь на соседний топчан.

— Судьба только у этого города ни разу не забавная, — покачал головой Петрович. — Старики рассказывают, будто несколько десятков жителей при затоплении погибли. Приковали себя к своим домам, говорят, родились тут — тут и помрем.

— А что милиция? — заинтересовался Синицын. — Неужели этих чудаков не освободили? Люди же все-таки, наши — советские…