Тайна чёрной «Волги»

Он подошел к засаленной тумбочке, на которой приютилась переносная конфорка с закоптившимся чайником, банка с сахаром и вскрытая пачка с нарисованным слоном. Сыпанув в граненый стакан пару ложек остро пахнущей стружки и столько же сахара, следователь залил тару кипятком. Затем осторожно вернулся на стул и присел, держа в правой руке обжигающий стакан, источающий терпкие ароматы.

— Скажи мне, Камышев, ты в партии? — неожиданно спросил Антонов.

— Никак нет, товарищ майор, — ответил Валерий. Заявку он подал еще в мае, но в горкоме по-прежнему тянули, и оставался молодой следователь беспартийным.

— Понятно, — неопределенно отреагировал майор. — Впрочем, не в этом суть. Тут просто чертовщина какая-то творится. Коллеги из Андроповска прислали запрос, говорят, обстановка нервная, без нас никак не обойтись.

Камышев осторожно кивнул. Андроповск был небольшим райцентром на юге области, население тысяч пятьдесят, как в Торжке. Его переименовали в честь умершего генсека, а прежнее историческое название — Любгород — возвращать не торопились. Городок был тихим, и уровень преступности соответствующим. Но если от местных органов пришла просьба о содействии, значит, произошло что-то из ряда вон выходящее. Неужели маньяк?

— Люди там пропадают, Валера, — майор словно бы дал Камышеву время подумать и лишь спустя томительную минуту наконец-то посмотрел на подчиненного, начав объяснять суть «нервной обстановки».

— Жду подробностей, — снова кивнул следователь, отметив по выражению лица Виктора Степановича, что тот явно сбит с толку, и ситуация определенно серьезнее, чем ему показалось вначале.

— А подробности, Валера, такие, — Антонов затянулся почти догоревшим до фильтра «Космосом». — Без вести пропавшими считаются уже девять человек…

— Сколько? — Камышев даже поперхнулся чаем.

— Вот-вот, — зло оскалился майор. — Затянули они, черти андроповские.

Еще несколько лет назад фразу Антонова можно было бы посчитать крамольной, но на дворе царили перестройка и гласность, а потому его слова прозвучали всего лишь двусмысленно.

— В общем, даже несколько детей числятся без вести пропавшими, — продолжил начальник, закурив еще одну сигарету. — Зацепок почти никаких, но в каждом случае говорится о черной «Волге», которую видели рядом со школами. А еще в тех местах, где и взрослых перед исчезновением в последний раз видели… Где-то мельком, где-то прям явно, но везде в рассказах очевидцев фигурирует черная «Волга».

— И… что с этой «Волгой»? — теперь Камышев был почти уверен в том, что в Андроповске-Любгороде действует серийный убийца.

— А то, что ничего не понятно, — покачал головой Антонов. — Ездят на ней какие-то странные личности, которые очень быстро исчезают, когда к ним проявляют интерес. Просто уезжают, и все. Словно чувствуют. Однажды, правда, за ними местные гаишники гнались. Проезжали мимо школы, увидели эту «двадцать первую» — машина-то приметная — и обратили внимание, что она без номеров. Решили докопаться, остановились…

— И? — не выдержал Камышев, начиная раздражаться на особенность командира рассказывать важные вещи с избытком риторических пауз.

— И те как рванут! — Антонов даже кулаком по столу грохнул. — Гаишники за ними. Тоже на «Волге», кстати, только на двадцать четвертой «догонялке». А они как втопили — и через пару минут уже след простыл. Мужики план-перехват объявили, ориентировку дали на черную «двадцать первую». И ничего. Понимаешь, Камышев? Ни-че-го.

Молодой следователь молчал. Пахло какой-то невероятной чертовщиной, но в нее он верить отказывался, пытаясь подобрать рациональное объяснение. Ничего пока не выходило.

— В общем, Валера, едешь ты в Андроповск — распутывать это дело, — Антонов наконец-то произнес то, что Камышев уже и сам понимал. — Иди, оформляйся.

Старший лейтенант кивнул, встал и молча пошел к выходу из начальственного кабинета. Предстоящая командировка его однозначно заинтриговала, вот только вместе с бешеным интересом Камышев ощущал еще и смутное беспокойство.

С этой чертовой «Волгой» явно было что-то нечисто.

Глава 1. На новом месте

Андроповск (бывший Любгород), 1988 год. 14 сентября, среда

Местные Камышева приняли как родного, хотя обычно коллеги из областного управления вызывают у районных милиционеров неприязненный зуд. Видимо, настолько у андроповских дела шли туго, что им было не до пикировок. На автовокзале следователя из Калинина встретил водитель на желтом помятом «козлике» с облупившимися трафаретными буквами «Милиция», отвез в гостиницу, терпеливо дождался, пока гость оформит свой приезд и заселится в номер. И только потом они направились в местный отдел.

— Здравия желаю, товарищ майор! — зайдя в нужный кабинет, Камышев по-уставному поприветствовал местного начальника, мужика с пышными пшеничными усами, но тот замахал руками.

— Валерий Сергеевич, я вас умоляю! — голос у вскочившего из-за стола офицера был высоковат для человека его комплекции. — Давайте по имени-отчеству. Платон Григорьич я, кстати. Величук. Да вы присаживайтесь!