Тайна дачи колдуна

— Непосвященным этого нельзя открывать. Могу только сказать, что я отрешилась от всего земного. Последние две недели жила здесь, готовясь к Большому Посвящению. Посвящение должно было состояться сегодня ночью, но теперь... — Она отчаянно махнула рукой, и в глазах ее появились слезы. — Мне так и не удалось добыть живой курицы, и теперь я не знаю...

— Так это он... Учитель ваш то есть, подбивал вас воровать куриц? — спросил Миша.

— Нет. Это обряд, курица нужна для обряда. Купить их нам не на что, потому что... потому что мы все деньги отдаем в Братство. Надо было очиститься от чувства собственности, от жажды наживы, от желания чем-то обладать — в общем, от всей этой мирской суеты. И для нас это было вроде испытания — а хватит ли у тебя духу...

— Но ведь ваш Учитель не мог не знать, откуда вы берете кур? — Миша был настойчив.

— Конечно, он знал! И, кроме того, одно из правил Братства — ежедневная исповедь: каждый рассказывает перед всеми, что он сделал за день, а остальные обсуждают, когда ты поступил хорошо, а когда плохо, Учитель направляет ход обсуждения, а под конец высказывает свое мнение, и оно всегда оказывается самым верным.

— Неужели он никогда не осуждал воровство? — спросил Петя.

— Он сказал так: с одной стороны, это нехорошо, но с другой стороны — это испытание, которое подготовит нас к тяготам жизни, а хозяин кур нам в этом помогает, сам того не подозревая, — он жертвует кур на благое дело, и за это ему воздастся сторицей, и самые великие пророки не всегда считались с мирским суждением, кому что принадлежит, когда им было что-то надо для достижения высшей цели. Особенно если дело касается живых существ. Христос призывал людей в ученики

Против воли их близких, и осла для въезда в Иерусалим он тоже забрал у какого-то крестьянина, не спрашивая, хочет этого крестьянин или нет.

Ребята переглянулись. В Евангелии они были не сильны, но чувствовали в вязких, путаных словесах Марины дословное повторение слов Учителя. Здорово этот учитель умеет охмурять мозги, подумалось им.

— Но ведь ослу после этого не отрубили голову, а вернули хозяину! — резонно возразил Сережа.

— Куриная кровь идет во искупление, — стала объяснять Марина. — Мы вызываем тьму — воительницу со смертью, чтобы мертвая кровь стала живой кровью...

— Но как же тогда крестик и могильная земля?.. — спросил Петя.

— Откуда вы это знаете?.. — удивилась Марина. — А впрочем, раз знаете, значит, так надо... — задумчиво проговорила она. — Крестик — это один из символов духа, и через живую кровь он возносится на более высокую ступень. Надо пройти этап христианства, а после этого ты отдаешь свой крестик в знак того, что возносишься выше, приобщаешься к тому духу, который объединяет все религии... Могильная земля — символ того, что жизнь и смерть неразделимы и что из смерти рождается жизнь, когда в тебе сходятся все стихии и все стороны света...

Ребята чувствовали, что головы у них окончательно пошли кругом. Даже не хотелось вникать в этот бред, который Марина произносила с такой убежденностью и воодушевлением.

Чтобы выпутаться из дебрей ее рассуждений, Оса спросила:

— В общем, ты переживаешь, что посвящение не состоится? Или что отложится еще на столько же времени, пока ты будешь снова проходить всю подготовку?

— Тут все сложнее, — ответила Марина. — Оно может состояться или не состояться вообще...

— А разве нет твердых сроков, графика?.. — спросил Миша.

— Нет, есть только этапы подготовки... Но посвящение... Все о нем молятся за тебя, но посвящение приходит в тот день, когда является особый знак. Чей знак все увидят, того и причащают.

— Вы молитесь, пока не увидите двойника или призрака одного из вас? — возбужденно уточнил Саша. — И причащают того, чей двойник явится?

— Да, именно так... — ответила Марина, вновь, видимо, удивленная тем, как много знают ребята.

Саша победоносно поглядел на друзей.

— Двойники могут являться не каждый день, — продолжила Марина. — Надо очень сосредоточиться и всем устремить мысли единый центр, тогда из фигурки сначала исходит свечение... — Она осеклась, спохватившись, что сказала слишком много.

— Что за фигурка? Что за свечение? — с тем же страстным любопытством допытывался Саша.

— Я не могу... Я не могу... — Лицо Марины исказила гримаса. — Я вообще не должна была... Нельзя ни намеком, ни словечком проговариваться об этой святой тайне! Теперь она меня накажет, я знаю! Она... она... — У Марины началось нечто вроде судорожного спазма, она отчаянно ловила ртом воздух, словно выдернутая из воды рыба. — Она... она меня видит... и мой страшный грех... Но она меня не оставит! Я знаю, она идет за мной, чтобы спасти меня! Она меня накажет во искупление!..

Марина сильно побледнела, глаза у нее закатились, а руки и ноги стала бить крупная дрожь. Испугавшись, что она сейчас упадет со стула, ребята кинулись к ней. И вовремя, Марина накренилась всем телом и уже падала, когда они ее подхватили и бережно опустили на пол.

— Я поищу нашатырь!.. — Оса метнулась в ванную.