Тайна Дамы в сером

В общем, физрук не спал, а просто сидел с закрытыми глазами и думал. Этот процесс занимал у него достаточно времени и сил, чтобы не отвлекаться на внешние раздражители. Уроков во второй смене у него сегодня не было, а на концерт он попал по той простой причине, что ведь надо же и ему где-то находиться; спортзал по-прежнему заперт, а уйти из школы раньше половины шестого он, по некоторым причинам, никак не мог.

Причины же эти были непосредственно связаны с Манечкой, чьи черные глаза, пышная фигурка и легкий, веселый нрав давно уже составляли предмет его мечтательных размышлений. До сих пор Манечка упорно не обращала внимания на неумелые попытки ухаживания с его стороны, но он был терпелив и не склонен впадать в уныние; некоторые полагали, что это проистекает от недостатка воображения.

Стоит ли говорить, что чувства физрука к хорошенькой секретарше были известны всей школе и до приезда немца составляли одну из основных тем всех кулуарных обсуждений? Обсуждали, впрочем, все больше исподтишка, вполголоса, ибо физрук был массивен, угрюм и на уроках в 10-м и 11-м классах легко выжимал шестидесятикилограммовую штангу – в назидание ленивым и малахольным выпускникам.

Прекрасно осведомлена была об этих чувствах и уже известная нам Оксана Георгиевна Бельская, которая даже по школьным меркам отличалась настырным любопытством и неумением держать язык за зубами. Оксана Георгиевна тоже пришла на концерт, поскольку там должны были выступать девочки из ее класса. Хотя она, в отличие от физрука, изображала живейшую активность и участие, улыбалась и хлопала в ладоши, мысли ее были так же далеки от происходящего, как и его.

Оксана Георгиевна остро переживала свалившиеся на нее неприятности. Немного поразмыслив, она пришла к выводу, что во всем виновата Манечка – если бы она не задержала Бельскую своими интригующими намеками, та успела бы вернуться в класс до прихода рассерженной кем-то или чем-то директрисы и не попала бы под горячую руку.

Очень привлекательной (во всех отношениях!) представлялась мысль отбить у секретарши ее смазливого иностранца. Но это могло занять определенное время, а отомстить подлянке хотелось прямо сейчас.

Когда «Снежинки» горохом посыпались со сцены, Бельская завертела головой, высматривая в зале Манечку. Ага, вон она – отирается сзади. Поздно, голубушка, свободных мест нет, тем более рядом с твоим немцем. Потом взгляд Бельской упал на мирно отдыхающего в дальнем углу физрука, и ее осенило.

Энергично орудуя локтями среди стоящих и наступая на ноги сидящим, она пробралась в угол.

– Андрюш, подвинься, – шепнула она хмуро взглянувшему на нее физруку, – чего расскажу… Маня-то наша, не иначе, в Швейцарию собирается!..

Но расшевелить физрука оказалось делом трудным. То ли здесь сыграло роль пресловутое отсутствие воображения, то ли устоявшаяся репутация Оксаны Георгиевны как скандалистки и сплетницы, но на протяжении всего концерта он оставался глух к ее нашептываниям.

Когда же концерт окончился и все потянулись к выходу, Бельская удвоила усилия.

– Да ты сам посмотри, если мне не веришь! – она ухватила физрука за плечо и развернула к сцене. У сцены Манечка, пробившись наконец сквозь толпу детей, что-то быстро говорила Карлу, блестя агатовыми глазками и жемчужными зубками, свеженькая и хорошенькая до невозможности.

Карл утвердительно кивнул, и лицо Манечки озарилось радостью. Манечка сделала пируэт, изяществу которого позавидовала бы любая «Снежинка», и упорхнула, а Карл остался разговаривать с детьми.

Бельская почувствовала, как напряглись стальные мышцы под ее пальцами, и поспешила добавить:

– Во, и пацан ее около немца ошивается!

На самом деле Лешка не ошивался. Он скромно стоял в стороне и ждал, когда на него обратят внимание.

Внимание вскоре было обращено. Карл поздоровался с ним за руку, как со взрослым, и они вместе направились к дверям. Физрук молча двинулся следом. Бельская – тоже, на всякий случай держась несколько позади физрука.

Те двое прошли в холл, к спортзалу, и остановились. В нескольких шагах от них остановился и физрук. Бельская, делая вид, что изучает расписание, навострила уши.

… – Нет там никакого ремонта! Это она специально заперла, из-за вас.

– Почему из-за меня? И кто – она?

– Завхоз, кто же еще. Чтобы вы туда не ходили и не видели, что там. Но если выее попросите, вам она откроет… Ну пожалуйста, Карл Генрихович!

Карл с сомнением посмотрел на него.

– Ладно, – сказал он наконец, – я попробую. Приноси завтра кимоно, позанимаемся час-другой перед уроками.

Лешка шмыгнул носом и потупился.

– Кимоно…

– Или спортивный костюм, – быстро поправился Карл.

Физрук угрожающе засопел и придвинулся ближе.

Лешка испуганно оглянулся на него.

– Морозов, – сказал ему физрук, – иди в класс.

Лешка посмотрел на Карла. Тот чуть заметно кивнул.

Лешка удалился, но не так чтобы очень быстро и не так чтобы очень далеко – чтобы можно было если не подслушивать, то хотя бы подглядывать.

– Драться, – выдохнул физрук в лицо Карлу. – Сейчас.

– Почему? – удивился Карл.

– Драться, – тихо и яростно повторил физрук.

– Нет, – спокойно возразил Карл.