Тайна декабриста. Сборник повестей

— Все это вполне осуществимо, — смущенно сказал Поули. Но, простите, не кажется ли вам, профессор, что это… несколько смахивает на авантюру?

— Нисколько, мой мальчик, — засмеялся профессор. — Мы ведь берем эти деньги у тех, у кого взять не грех. Риск ради доброй цели — благородное дело. Но ни кому ни звука.

7. Блеф

“Телохранители”, приставленные к Маэстро Диком и Яном, две пары глаз, четыре недреманных ока с одной стороны и столько же с другой, имели, разумеется, когда-то добропорядочные человеческие имена. Но теперь они как бы стерлись. По неписанной традиции, принятой в мире жестоком, связанном круговой порукой и находящемся в постоянной оппозиции к закону, эти дюжие, франтовато одетые парни носили несколько странные клички. Молодчиков Дика звали Рыжие Баки и Дак — по имени уморительного персонажа диснеевских мультипликационных фильмов, утенка Дональда Дака, вспыльчивого крикуна. Ставленников Яна именовали Сенатором и Дырка в сыре.

Бог весть, откуда взялись эти прозвища… Рыжие Баки, например, был брюнетом и никогда бакенбард не носил, а Сенатор не имел, да и не мог иметь, никакого отношения к сенату Соединенных Штатов. Конечно, как и все на свете, эти клички имели свое происхождение, но установить его теперь было так же невозможно, как узнать, каким образом ученые разнюхали названия звезд.

Вахту около профессора они несли посменно: днем Рыжие Баки и Сенатор, ночью — Дак и Дырка в сыре. Отношения между сторожами поддерживались на высоком дипломатическом уровне. Понятно, ни одна из сторон не разглашала совершенно секретных инструкций, полученных от своих боссов; с равным вниманием они следили и за профессором, и друг за другом.

В полночь Сенатора и Рыжие Баки, дремавших в холле гостиницы “Флейш-ройяль” сменили Дырка в сыре и Дак.

В 12.15 из своего номера вышел Маэстро с неизменным желтым портфелем и направился в “Счастливый шанс”.

Когда Сенатор миновал залитую огнями улицу и свернул в тихий переулок, его догнал Рыжие Баки и хлопнул по плечу.

— Хэлло?! — Сенатор обернулся как на пружине и сунул руку за борт пиджака. — В чем дело? Чего ты увязался за мной?

— Тпру, парень! — миролюбиво отозвался Рыжие Баки. — Не составишь ли ты мне компанию пропустить стаканчик и закусить после трудов праведных?

И шепотом добавил:

— Есть разговор…

Сенатор подумал…

— Гм-м… Ну что ж, я не против…

И они быстро зашагали к ночному бару. Это было заведение низкого разбора, зато “спокойное”: зал был разгорожен легкими перегородками на клетушки, подобие отдельных кабинетов, где обычно уединялись парочки.

Когда подали виски и закуску, Сенатор налил два бокала. Но Рыжие Баки поспешным движением прикрыл их ладонями — “подожди”!

— Ну? — сказал Сенатор.

— Слушай, Сенатор, — начал Рыжие Баки. — Я знаю тебя давно и всегда считал тебя за надежного и дельного парня. Хотя мы и находимся в разных лагерях, но я всегда питал к тебе уважение, — так, кажется, выражаются в высшем обществе?

— Ладно, давай без подходов, — буркнул Сенатор, не понимая еще, к чему клонится разговор.

— Можно играть с тобой в открытую? Можно надеяться, что все, о чем мы будем говорить, останется между нами навсегда? И если мое предложение тебе не подойдет, то сказанное будет забыто, как бы и не говорилось?

— Да.

— Поклянись.

Сенатор достал нож и нажал кнопку. Выскочило узкое, дюймов пяти, остро отточенное лезвие. Он положил на него пальцы, сложенные как для крестного знамения, и сказал: “Клянусь!”.

— Ладно. Теперь слушай. Ты имеешь задание: в удобный момент отделаться от меня и украсть Маэстро?

Сенатор широко раскрыл глаза:

— Черт побери, откуда ты знаешь?

— Конечно не Маленький Ян сообщил мне это. Я сам имею такое же задание.

Гангстеры поглядели друг на друга и расхохотались, как будто услышали хороший анекдот.

— Так вот, — продолжал Рыжие Баки, доверительно наклоняясь к Сенатору, — скажи: не надоело тебе еще батрачить на Маленького Яна, как какому-нибудь кули? Мне — надоело. Картина и там и тут одна. Боссы нещадно эксплуатируют нас, забирают львиную долю добычи. Если бы не Дик, я давно бы открыл собственный игорный дом где-нибудь в Мехико.

— А что сделаешь? — горестно усмехнулся Сенатор. — Не бастовать же! Ты ведь знаешь, у нас своего профсоюза нет, а если бы и был, попробуй, забастуй!

— Сенатор! — торжественно произнес Рыжие Баки. — Ты самостоятельный парень и не трус. Я знаю, ты рад вырваться из-под опеки Маленького Яна. Я — тоже. Довольно боссам таскать каштаны из огня нашими руками. Давай, — он наклонился к уху Сенатора, — сами похитим Маэстро и выудим у него секрет.

— Ты рехнулся! — на лице Сенатора выразился неподдельный ужас. — Да знаешь ли ты…

Рыжие Баки знал. Малейшее неповиновение — и его обезображенный до неузнаваемости труп найдут где-нибудь милях в двадцати от Лас-Азартаса, а может быть, и в другом штате.

— Белый свет велик, а у нас в руках будет волшебная палочка, которой можно выколачивать деньги из любого зеленого стола. Игорные дома есть и по ту сторону океана, и в Мадриде, и в Гонконге, и в Гамбурге… — продолжал искуситель.

Сенатор явно колебался.