Тайна декабриста. Сборник повестей

— Какой идиот!.. В общем, положение таково: в канцелярии меня уже поставили в известность, что если я пожелаю остаться в университете на последнем курсе, то должен внести за лекции, пользование лабораториями и общежитие 2550 долларов. Вы знаете, таких денег у меня нет и взять негде.

— Но, но, мой мальчик, не горюйте. Вам остался всего один год, а у меня есть кое-какие сбережения. Вы возьмете у меня взаймы, и все будет улажено…

— Я безмерно благодарен вам, профессор, но не могу принять это благодеяние.

— Почему?

— Вы представляете себе, какой погром предстоит?

— Представляю. Я недосчитаюсь в своих аудиториях четвертой части слушателей…

— Так посудите: как я смогу глядеть в глаза товарищей, которые останутся в наступающем учебном году за бортом университета? Меня и так уже кое-кто величает “любимчиком”…

Профессор задумался. Дело, действительно, было слишком серьезно и масштабно, чтобы решить его таким путем. Он отчетливо представлял себе трагедию не одного, а сотен Поули, Смитов, Джонсов…

— Но, в самом деле, неужели ничего нельзя было предпринять, профессор?

— Что можно било сделать, когда всюду задают тон “медные каски”. Нужно подумать о том, что можно предпринять сейчас. Кое-что я уже пробовал.

— “Фонд Морли”? — Эдвин вопросительно поглядел на профессора.

— Вы угадали. Я говорил с самим Морли. И этот выживший из ума старый денежный мешок сказал мне: “Польза от образования сомнительна, а вред очевиден. Образование — благодатная почва для распространения подрывных идей…”. Вот и толкуй с ним.

— А “Национальная студенческая федерация”? А “Ассоциация помощи молодежи и студентам”?

— Под этими вывесками скрываются сети для улавливания душ. Обе организации субсидируются ЦРУ. Это — грязные деньги, и их не следует касаться.

— Что же делать?!

Этот вопрос уже не первый день занимал мысли профессора Моррисона. Даже сейчас, когда он играл в бридж, а Эдвин клевал носом у стойки. Первая партия была сыграна, и, пока пересдавались карты, разговор зашел о “методе Монте-Карло”, получившем широкое применение в промышленности. Всем был известен вклад профессора Моррисона в разработку этого метода.

— А ведь крестной матерью этого, шедевра современной математической мысли была самая банальная игра в кости, — заметил один из студентов.

— Отсюда мораль: и азартные игры на что-нибудь годятся, философски заметил другой, тасуя колоду.

— А! — сказал вдруг профессор и пристально поглядел на говорящего. Лицо его вдруг как бы осветилось изнутри, но взгляд стал отсутствующим. Видимо, мысль лихорадочно работала в каком-то направлении, не относящемся к картам. Он допустил несколько грубых просчетов в игре.

— Ай, ай, профессор, я вас не узнаю! — сказал студент Филлипс, стоявший за его спиной.

— Что? Ах, да… — профессор словно очнулся. Он поглядел на часы, потом обернулся к Филлипсу. — Вы следили за ходами с самого начала, может быть замените меня? Друзья, я думаю вы не будете возражать, я забыл об одном неотложном деле…

Профессор поднялся и подошел к Поули:

— Пойдем, Эд…

Они вышли в парк и уселись на скамье под деревом.

— Ну, вот, — с довольным видом сказал Моррисон. — Думаю, что нашел…

— Что?

— Где и у кого взять деньги.

Хмель сразу слетел со студента.

— Вы серьезно? У кого же?

— У тех, кому они не нужны, кто бросает их на ветер за зелеными столами. У богатых бездельников, у грабительского игорного бизнеса.

— Каким образом?

— Вы вероятно, не слышали как один из моих партнеров за столом сказал: “И азартные игры на что-нибудь пригодны”. Эта фраза явилась катализатором [43] для моих мыслей, направленных уже который день на решение известной вам задачи. Это было, как откровение, как яркая вспышка во тьме. Слушайте внимательно…

— Я слушаю, слушаю! — воскликнул Эдвин.

— Прошлым летом я решил прокатиться в Европу, на Лазурный берег, — посмотреть Ривьеру, побывать в Монако, где процветает рулетка. Последнее — не для развлечения, я в то время работал над “методом Монте-Карло”.

Вы, конечно, знаете, что с точки зрения кибернетики все игры можно разбить на два класса: с полной и неполной информацией. В играх с полной информацией каждый игрок при каждом ходе знает результаты всех предыдущих ходов. Эти игры, опять-таки, можно разделить на две категории — неслучайные и случайные. К первым относятся шахматы, здесь все основано на строгом расчете, искусстве, мастерстве. Рулетка целиком основана на случае, и потому до последнего времени считалось, что вывести систему, с помощью которой удалось бы играть в рулетку без проигрыша, — невозможно. Но это неверно: шансы сторон в большом игорном доме в высшей степени постоянны и предсказуемы. Нужно только накопить достаточное количество цифровой информации о последовательности выхода номеров. На основе этой информации строится оптимальная тактическая схема, гарантирующая выигрыш и страхующая игрока от капризов случая.

… Профессор Моррисон после двух недель посещения казино убедился, что за этот срок, даже за месяц и два он не соберет нужного количества информации. И тут на помощь математику пришел случай.