Тайна дела No 963

- Ой ли, Питер! Вы позволите мне так запросто обращаться к вам?

- Бога ради!

- Не спешите с выводами, Питер. Если вы умудрились расправиться с Мишелем Потье...

- Отчего вы считаете, что это наших рук дело? - озабоченно спросил Питер Скарлборо и тут же разочарованно покачал головой, поняв, что выдал себя. - Ну, да ладно... Но, простите, каждый в своем деле - хозяин, Потье влез не туда, куда ему следовало. Мы предупреждали его, он не внял доброму совету, хотя, прими наше предложение, его гонорар исчислялся бы суммой, по меньшей мере, с шестью нулями. Согласитесь, такие деньги на дороге не валяются?

- Спасибо, Питер, за откровенное признание.

- Пожалуйста, эта новость не стоит ломаного гроша. Использовать ее вы можете, но кто вам поверит без доказательств?

- Вы правы. Но для меня не менее важно другое: Потье оказался не только мужественным, но честным человеком. И все же, Питер, что заставило вас вот так в открытую встретиться со мной?

- А что мне может грозить в Сеуле? Даже ваше заявление в местную полицию не может быть принято, ибо факты, о которых вы могли бы поведать, не имеют к законодательству Кореи никакого касательства. И потом у вас на руках - ни единого подтверждающего документа! Согласны? - Я кивнул головой. - Ну, вот видите. А причина моего появления... она кроется в вас, мистер Олех Романко. - Он остановил на мне взгляд своих темных, бездонных, как горное озеро, глаз, где ничего не прочтешь, как бы не тужился. Зато Питер Скарлборо, он же Флавио Котти, явно хотел бы кое-что прочесть по моему выражению лица. Но я знал, как нужно держать себя с такими, как он.

- Во мне? - Я наполнил искренностью свою удивление.

- В вас, мистер Олех Романко. Поверьте, я и впрямь отношусь к вам с уважением... после того, как вы чертовски ловко провели нас в Лондоне. Такое под силу только сильной личности, и я отдаю вам должное.

- И на том спасибо!

- Так вот... причина моего объявления проста: по-дружески, если вы позволите, хочу вас поостеречь и отказаться от дальнейших расследований. Вы... как бы вам это яснее выразить?.. Словом, вы наступили на больную мозоль. А мы этого не прощаем, и пример - увы, печальный пример мистера Потье тому свидетельство. Будь вы представителем свободного мира, предложили бы вам деньги за... за уход со сцены, но вас, русских, подкупать не принято.

- Верно рассудили, Питер. За исключением одного...

- Чего?

- Вы ошиблись, посчитав, что с Потье у меня оборваны нити, ведущие к тем, о ком вы печетесь столь рьяно. Вы у меня вот здесь, Питер! - рявкнул я и ткнул прямо к его носу до боли сжатый кулак.

Я блефовал, как азартный картежник. Наверное, глупо, но не удержался от этого шага. Может быть, потому, что испытывал неистребимое желание хоть чем-то достать Скарлборо, хоть на миг заставить его усомниться в собственной неуязвимости.

- Вот это мне и нужно было выяснить! - воскликнул Питер Скарлборо. Прощайте, мистер Олех Романко, и подумайте всерьез о нашем предложении.

6

- Он ни словом, ни полсловом не обмолвился обо мне? - в какой уж раз спрашивал Алекс, мучительно решая какую-то задачку.

- Нет, не спрашивал.

- Если Флавио увидел и узнал тебя, то как он мог _н_е _у_з_н_а_т_ь меня?

- Не понимаю... Ну, может, закоротился на мне...

- Хорошо, будем считать, что отсчет времени начался... Нельзя терять ни минуты. Это очень серьезные люди, Олег. Очень! Слов на ветер они не бросают. Но нет худа без добра: своим появлением Питер, то есть Флавио, подтвердил, что ты... ты держишь в руках нить.

- Хотел бы я знать, в какой она руке? - мрачно пошутил я.

- Это детали, - парировал Алекс. - Не хотелось бы мне возвращаться... даже на миг в тот проклятый мир, но доведется! Раз уж наши пути скрестились снова, кто-то из нас двоих должен исчезнуть.

- Ты о чем?

- О Флавио, провались он в преисподнюю! - вырвалось у обычно сдержанного, холодного Алекса. - Прости, это черное, что накопилось в душе и что я считал давно перегоревшим, вспыхнуло вновь. Флавио - мой должник.

- Но в чем? - не удержался я.

- Как-нибудь, когда мы засядем с тобой в укромном местечке и, не торопясь, поговорим о прошлом, я расскажу о Флавио. Пока же скажу: своим одиночеством и пустой душой я обязан ему... он убил мою любовь... мою единственную женщину, которую любил и люблю по сей день. А такое не прощается...

Я не счел возможным задавать лишние вопросы.

- Что ты намерен делать? - спросил Алекс, когда мы поняли, что исчерпали тему разговора.

- Засяду за репортаж. Редакции ведь нет дела до моих проблем, она послала в Сеул, чтоб знать новости из первых рук...

- Тогда - до вечера. Я позвоню или зайду к тебе. Хорошо?

- Договорились.

На этом мои потрясения не кончились. Я возвращался из отеля "Интерконтиненталь" с коктейля, который давали для прессы организаторы Олимпиады-92, барселонцы.

Голова слегка кружилась от легкого белого вина.

Почти у входа в пресс-центр, куда я напоследок собрался заглянуть в надежде увидеть Дональдсона, столкнулся нос к носу с Хоакином Веласкесом.