Тайна дела No 963

Я подумал еще и о том, что война, развернувшаяся в Колумбии между наркомафией и правительством, - дело рук и Дивера, ведь именно его многолетние расследования помогли проникнуть в святая святых Медельинского картеля, протянувшего свои чудовищные щупальца по всему миру. Потому-то с таким рвением пытался Питер Скарлборо через меня выйти на Майкла.

Я посмотрел вслед Вадиму Крюкову, точно он мог ответить на волновавшие меня вопросы. Но он уже исчез, как утренний туман, бесследно растворившийся под первыми лучами солнца.

С Алексом Разумовским мы встретились на Играх Доброй воли в Сиэтле в 90-м году.

Это было так.

Как было и договорено, американцы принимали советских гостей бесплатно, и в этом дружеском и немыслимом еще два года назад жесте был тоже результат тех удивительных процессов, коими так богата наша сегодняшняя жизнь. После утомительного, почти двенадцатичасового беспосадочного перелета через Северный полюс в Америку мы приземлились в Сиэтле, были препровождены в новенькие автобусы с кондишном, что весьма улучшало настроение в испепеляющую июльскую жару, и после недолгого путешествия оказались у здания какой-то спортивной школы, превращенной в "перевалочный пункт" для прибывающих из СССР гостей. Стоило нам выглянуть из автобуса, как многочисленная толпа празднично одетых людей - от крошечных карапузов с красными флажками в руках до почтенных матрон радостно зааплодировала, закричала, приветствуя.

По узенькому проходу между двумя шеренгами людей прошли в зал, где, заметно волнуясь и смущаясь, пристально вглядывались в каждого из нас будущие хозяева. Я поднял над головой кусок картона, где синим фломастером был выписан мой "пароль" - СД 678, и едва прозвучало мое имя "Олег Романько", как от шеренги отделился... Алекс Разумовский.

- Олег! Добро пожаловать!

- Алекс...

На глазах у недоумевающей публики мы обнялись и крепко прижались друг к другу.

Уже в машине он объяснил, как случилась эта счастливая встреча...

- Я поселился в Сиэтле год назад, почти год, так точнее... Нет, не то чтобы я боялся мести со стороны дружков Флавио Котти... просто я отрезал ту жизнь от будущего раз и навсегда. Я понял, что времени у меня осталось для спорта не так уж много, чтоб убивать его на таких подонков, как наш общий знакомый...

- Кстати, что с ним? - не удержался я от вопроса.

- Питер Скарлборо осужден на пожизненное заключение, хотя и предпринимались усилия вывести его из игры - этот подонок спас жизнь, выдав сообщников. На него дважды покушались, но полиции все же удалось уберечь его от расправы. Теперь он конает в отдельной камере в Синг-Синг.

- Не их ли рук дело гибель Майкла Дивера?

- Майкл погиб? - теперь пришел черед растеряться Алексу.

- Да, в авиакатастрофе под Лондоном...

- Наверняка, без них не обошлось...

- Ладно, Алекс, расскажи о себе. Что делаешь, как живешь?

- Сиэтл - типично... не американский город. Да, да, увидишь согласишься. Чистый, уютный, я бы сказал, какой-то домашний, хотя это бурно растущий промышленный центр. Отличный город для жизни и для спорта, у нас здесь еще чистый воздух и вода, великолепные горы. Для спорта раздолье. А что еще нужно человеку, чей возраст подкатил к полусотни, когда следует подводить итоги и философствовать?

- Ну, уж не поверю, чтобы Алекс Разумовский превратился в эдакого сибарита, проводящего лучшее время в кресле!

- И правильно сделаешь! - рассмеялся Алекс.

- Один?

- Нет, у меня есть подружка. Пожалуй, с точки зрения пуританской морали - а здесь скажу тебе, она процветает - молода, ей двадцать два. Но нас сблизил спорт, и мы поняли, что какое-то время нам будет хорошо вдвоем на этом свете... Впрочем, ты познакомишься с ней.

- Рад за тебя, Алекс. Когда мужчина остается один-одинешенек, он быстро теряет вкус к жизни.

- Согласен... Да, вот что, Олег, - после некоторой паузы сказал Алекс. - Я очень хотел, чтобы ты жил во время Игр у меня, но американцы, то есть оргкомитет, категорически отказали всем, кто имеет русское происхождение. Я просто потрясен их желанием угодить русским гостям и... вашим начальникам. А вдруг кто-то посчитает, поселив гостя в доме у бывшего русского, провокацией? Поэтому - только у аборигенов Сиэтла. Но ребята, к которым я тебя везу, мои друзья. К тому же, Джон Хаймер, как и ты, - журналист, он тут ведущий политический обозреватель в "Сиэтл тайм", а его половина, Хайди - биржевой маклер, и, говорят, классный, миллионами ворочает. Правда, чужими. Словом, когда в списке приезжающих я обнаружил твою фамилию, я бросился к Джону, и он немедленно согласился.

Две недели, проведенные под крышей американского дома, у Хаймеров, были насыщены встречами, разговорами и путешествиями по окрестностям Сиэтла.