Тайна деторождения: практика и теория (СИ)

На этом «фольклорную часть» свадебного забега все посчитали закрытой. Оставив из нее лишь «самую пару крупиц» (это — мамины слова) без всяких отсылов к теме хозподворья (мое главное условие). А вот что касается остального…

— Вы не знаете, к чему снится, что тебя топят?

— Нет, Катаржина, дядя Горн из Лучей, это не тот, который в детстве в молотилку упал, а… что ты, Агаточка, сказала?

— Доча, ты о чем? — взглянула на меня поверх очков мама.

— Ну-у, мне в последний месяц часто сон снится, будто Ник меня пытается утопить. Не по-настоящему, а в шутку. А до этого мы с ним обязательно силами меряемся.

— Силами?

— Ага.

— Та-ак, — и вовсе стянула мама свои линзы. — Давай, рассказывай всё.

Ну, я им и рассказала. Зато выводы получила совсем не те, что ждала:

— И не мог он тебя в Море радуг утащить, — мечтательно вздохнула моя тетка, а на мой немой вопрос снизошла. — Купаться, плескаться со своим возлюбленным в чистой, до того, как вы ее сами сбаламутили, воде, значит… о-о, погрузиться в пучину страсти. Это — хорошо, Агаточка. Это — очень хорошо.

— Ага? А вот…

— А меня вот, другое больше интересует, — вступила со своим анализом моя мама. — Обычно сон повторяется либо, как предвестник определенного события, либо в виде предупрежденья. То есть, знака. И в твоем случае, я думаю, имеет место второе.

— Ага? Это…

— В следующий раз надо слушать и глядеть по сторонам во сне внимательно. Где-то он обязательно должен быть.

— Кто? — открыли мы вместе с теткой рты.

— Твой знак. Где-то ты его, доча, просвистела.

— Ага… — а вот с управлением снами у меня всегда был напряг. И во время учебы и сейчас.

Да я вообще не про то хотела. Это — отступление. Есть у меня заботы и по круче иллюзорных волн. И основной из них была — Варя.

Сразу после возвращения из Джингара камушек ее трофейный с геройским папашей внутри был под подпись сдан в Прокурат и отчасти забыт. А какой смысл мусолить эту тему в семье, если она — жутко болезненная? Выводы сделаны, признания и откровения — произнесены. Остается лишь жить дальше, имея все вышесказанное в виду (раз в неделю личные занятия по управлению энергией у канцлера Исбурга). Но, это — одна часть забот. Второй неожиданно стало снятие над Варварой госнадзора. И вот тут мне открылась самая большая «неожиданность» — место повышения по службе рыцаря Ксении Штоль. Нет, не до этой «дальнозоркой» структуры, а гораздо ощутимее.

— И что теперь нам с Ником делать со всем этим — ума не приложу, — приложила я ладонь к пылающему вместе со щеками лбу.

Канцлер Исбург, сидящий в своем неизменном, весьма вышарканном мускулистой хозяйской спиной и задом кресле, скривился в пасмурное окно:

— Да, дело сложное.

— Но, почему?

— Да потому что, Агата — межгосударственное. Мать Варвары — гражданка Бередни и осуждена была на ссылку в Грязные земли по решению их суда.

— Но, за убийство нашего гражданина, — прихлопнула я ладонь к столешнице. — Разве не так? Нет убиенного — нет состава преступления. К тому же, за убийство демона ни в одном государстве Алантара даже в каталажку не потащат, а, наоборот, руку пожмут. В худшем случае.

— «В худшем случае», — не отрываясь от голых деревьев за стеклом, повторил канцлер. — В худшем… Что Николас говорит?

— Николас? — вспомнила я и слова его, и сжатые кулаки, да и постеснялась повторять — бывший мой педагог, все ж. — Я боюсь, как бы мне накануне собственной свадьбы без жениха не остаться, — лишь выдохнула зло и ожесточенно заскребла ногтем чернильное пятнышко на красном сукне стола. Вот сколько лет стол этот помню, оно — всегда на месте. Тоже, видно… «традиция»…

— Да-а… — вздохнул тем временем ее ценитель и, вдруг, неожиданно выдал. — Агата, а ты прессу читаешь?

— Что? — удивленно сузила я глаза. — Не-ет… А зачем?

— В сегодняшнем «Куполградском фонаре» на второй странице статья интересная есть, — уткнув взгляд в тоже пятнышко, буркнул он. — Занимательная статья. Обязательно ее прочитай. А потом мы с тобой снова… увидимся. Когда у нас следующее занятие с Варварой?

— В следующую среду, — совсем опешила я. — Так, а…

— О, а я и забыл: ты ведь теперь здесь работаешь. Вот же… и самому в отставку пора. Значит, завтра и приходи, как прочитаешь. И скажи: как тебе в родном заведении?..

А как мне «в родном заведении»? Недурно. Если отбросить соседство по преподавательской с престарелой госпожой Лэшок (ехидство которой до сих пор — в цвету) и все перипетии с тоже бывшей моей «родной конторой». И вот уж мне этот канцлер Исбург, педагог-иносказатель! Это Нику хорошо такие намеки на обстоятельства с умным видом втирать. Он, в отличие от меня, прекрасно в столичной «мути» гребет. А вот я…

А я так и сидела сейчас с этой статьей, перегнутой пополам и отброшенной на самый край стола, в зале для кадетов таверны «Бесхвостый дракон». Вот эту «традицию» можно теперь и нарушить. Да только не тянет меня в соседнюю, «преподавательскую трапезальню». Здесь как-то уютнее, что ли: и стол родной, с теми же, семилетней давности, бороздами, и зал сейчас, в разгар утренних занятий, почти пуст.

— Доброго дня! — вот насчет «пустоты» я точно, съурочила: