Тайна Девы Марии

Мастерская еле-еле держится на плаву благодаря щедротам одного богатого покровителя, торговца льном, Карла Янтзена. Он одалживает деньги и выплачивает авансы за будущие заказы в обмен на преимущественное право покупки всех полотен Йоханнеса, хотя не осмеливается диктовать живописцу темы работ. Йоханнес продолжает писать картину за картиной, но их никто не видит, кроме Янтзена, так как они висят в его личных апартаментах. Такое покровительство — в равной мере благо и проклятие.

Йоханнес внимательно изучает конторские книги, вспоминая коммерческие наставления мастера, в попытке собрать достаточно гульденов, чтобы купить дорогостоящие пигменты и волоски для кистей. Он экономит на всем, на чем можно, распускает всех подмастерьев и учеников, оставляет только Питера, чтобы поддерживать мастерскую ван Маса и Миревелда — название, которое Йоханнес сохраняет в память о мастере.

Однажды, когда он вновь и вновь подводит баланс в надежде увидеть незамеченную ранее сумму и пустить ее на новые полотна, дверь в мастерскую шумно распахивается и вбегает Питер.

— Что скажешь насчет заказа? — восклицает он.

— Очередной заказ Янтзена? — отвечает Йоханнес, даже не отрывая глаз от страницы; деньги ему, конечно, пригодятся, но он знает, что новых клиентов они не привлекут.

— Нет.

— Тогда кого?

— Заказ от другого клиента.

— Кого же?

— Нового бургомистра.

Йоханнес поднимает удивленный взгляд на Питера и видит самодовольную ухмылку.

— Нового бургомистра, говоришь? Ладно тебе, Питер. — Йоханнес теряет терпение оттого, что товарищ его дразнит.

— Да, Йоханнес, я говорю о бургомистре Брехте.

Друзья улыбаются друг другу, испытывая огромное облегчение, смешанное с изумлением. Отправляясь на поиски открытой в столь поздний час таверны, чтобы отпраздновать событие, они гадают, каким образом выбор пал на их мастерскую. Заказ от нового бургомистра получит широкую огласку, а если удастся добиться похвалы от столь высокопоставленной особы, то к ним рекой потекут заказы от знатных и богатых людей. Янтзен не осмелится осуществить преимущественное право покупки, ведь его торговля тоже зависит от поддержки бургомистра. Возможно, близок конец мучениям мастеров из мастерской ван Маса и Миревелда.

18

Нью-Йорк, наши дни

На следующий день Мара убежала с работы пораньше, чтобы прогуляться по Центральному парку до встречи с Майклом, которую он спланировал на вечер — отметить будущий успех. Им предстояло поужинать «У Даниеля», а затем отправиться в Метрополитен-опера на «Мадам Баттерфляй». Слишком удобный случай, чтобы пропустить спектакль, как сказал Майкл.

В парке Мара не шла, а летела. Последние сутки она парила в облаках, мечтая о совместном будущем с Майклом и успешной карьере в «Северин». Весна в этот год наступила рано, принеся с собой калейдоскоп красок: зеленые листочки, расцветающие тюльпаны, нарциссы, гиацинты и запах новизны. Толпы засидевшихся в домах ньюйоркцев поддались соблазну и, несмотря на прохладу, заполнили парк.

Мара дошла пешком до аукционного дома «Бизли», где зарегистрировалась в вестибюле и поприветствовала знакомого охранника, бывшего полицейского. Ларри всякий раз потчевал ее местными сплетнями и собственными интерпретациями песен Синатры, пока они вместе поднимались в лифте на двадцать четвертый этаж. Девушке нравилась его компания, он напоминал ей двоюродных дедушек, чей провинциальный акцент и грубоватые манеры вызывали у ее отца чувство неловкости, но Мара всегда обожала этих родственников за теплоту.

Помощница Майкла, Ханна, приняла пост у Ларри, когда лифт открылся, и сопроводила Мару в кабинет начальника. По дороге Ханна объяснила в своей обычной официальной манере, что Майкл задержался на встрече вне офиса.

— Он просил передать вам, чтобы вы устроились в его кабинете и подождали. По его расчетам, он вернется сюда не позже половины восьмого, так что вы успеете на восьмичасовое мероприятие.

В голосе Ханны не слышалось и намека на иронию. Маре даже стало любопытно, что на самом деле знает или подозревает секретарша насчет ее отношений с Майклом. Ханна была чересчур расторопна, чтобы ни о чем не догадываться, и чересчур профессиональна, чтобы сеять намеки.

Мара взглянула на часы: было только 18.00. Ясно, что поужинать перед спектаклем они не успеют, поэтому придется чем-то развлечь себя у него в кабинете до его прихода.

— Все в порядке, Ханна. Мне нужно сделать много звонков и просмотреть кое-какие бумаги.

— Я могу предложить вам чашку чая, пока вы ждете? Если я правильно помню, «Эрл Грей» с лимоном?

— Большое спасибо, Ханна. Это было бы чудесно.

Мара удобно расположилась на диване Майкла с чашкой дымящегося чая. Примерно час она занималась телефонными звонками и просмотром бумаг, подготовленных для нее младшей сотрудницей. Но потом она начала терять терпение и прошла к письменному столу Майкла.