Тайна Дикой Розы

— Зачем он тебе, Алисия?— искренне удивилась донья Росаура. — Он ведь такой неотесанный. Хотя лично я избавилась бы от него с удовольствием. В нем есть что-то неприятное.

Донья Росаура вопросительно взглянула на мужа, ожидая, что он примет какое-нибудь решение. Но дон Карлос продолжал хранить молчание.

— Видишь ли, — оживилась гостья, решив, что ее просьба, возможно, будет удовлетворена, — современная спортивная машина требует крепких рук. Я думаю, Педро Луис будет порасторопнее, чем старик Хуан.

Алисия снова взглянула на главу дома, ожидая, какой будет его реакция на ее просьбу. Дон Карлос, казалось, наконец стал прислушиваться к беседе и собирался даже что-то сказать, но в этот момент в сопровождении кормилицы в столовой появилась заплаканная Паулетта.

— Добрый вечер, папа, — пролепетала она. — Добрый вечер, сеньора Алонсо.

— Добрый вечер, Паулетта, — сухо сказал отец. — Ты ничего не хочешь мне сказать?

— Ничего, — прошептала девочка.

— Это просто возмутительно! — взорвался дон Карлос. — Мы с твоей матерью и сеньорой Алонсо уже пятнадцать минут ожидаем, когда же ты соблаговолишь спуститься. Что за непозволительная дерзость! Ты прекрасно знаешь, как должно вести себя всем в этом доме. И я никому не позволю нарушать принятые в нашей семье правила. Никому. Ты слышишь меня?

Щеки Паулетты вспыхнули лихорадочным румянцем. Она не решалась поднять глаза. Дон Карлос тем временем продолжал:

— Уже не в первый раз я слышу от твоей матери о том, что ты стала капризной и своевольной. Или ты забыла, кто твой отец? Ты принадлежишь к роду Монтеро де ла Рива. Никогда не забывай об этом. Неужели ты готова запятнать свою честь? И ради чего? Ради того, чтобы толкаться с пьяными оборванцами! — дон Карлос повысил голос настолько, что, не будь он благородным сеньором, можно было бы сказать, что он кричит — Я возмущен и оскорблен твоим поведением, недостойным нашей семьи. Ни сегодня, ни завтра, никогда ты не появишься на карнавале. Ты поняла меня? Мое терпение подходит к концу. 

На глаза Паулетты навернулись слезы. Она с надеждой посмотрела на мать, ища защиты.

— Твой отец прав, — глядя прямо в глаза дочери, сказала донья Росаура. — Твоя просьба, даже сама мысль о том, что можно пойти на это сборище, возмутительна и безобразна. Я думаю, тебя следует наказать.

Бедная Паулетта, которая рассчитывала найти поддержку у матери, снова разрыдалась. Все происходящее казалось ей верхом несправедливости. И, закрыв лицо руками, она бросилась наверх к себе в комнату. 

— Эдувигес! — жестко приказала донья Росаура. — Немедленно верните ее. Сейчас же! И не заставляйте нас опять ждать. 

Эдувигес, тяжело вздыхая, пошла наверх за своей девочкой. Войдя в комнату Паулетты, она обнаружила ее на кровати. Худенькие плечи девочки сотрясались от рыданий.

— Милая моя, — ласково сказала Эдувигес. — Пойдем, спустись вниз, иначе быть беде. Они очень сердятся на тебя.

— Няня! — сквозь слезы воскликнула Паулетта. — Ну почему они такие? Что я им сделала? 

— Не плачь, моя дорогая, — няня ласково гладила ее по шелковистым волосам.— Все будет хорошо. Ты же знаешь, они хотят тебе только добра...

— Ты действительно так думаешь, скажи, няня? — воскликнула Паулетта и подняла заплаканное лицо. Пытливые детские глаза смотрели прямо на Эдувигес.

Кормилица отвела взгляд. Она все понимала, но не могла, не смела говорить Паулетте то, что думала. Ей и самой приходилось очень несладко в этом мрачном доме, но вся ее одинокая жизнь была отдана ему, и Эдувигес ни за что бы его не оставила, ведь это значило бы бросить свою маленькую госпожу, которую она любила всем сердцем. 

— Не плачь, Паулетта, милая. Утри слезы, — кормилица подняла девочку. — И пойдем вниз.

...Ужин прошел в гробовом молчании. Лишь изредка Алисия пыталась завести какой-нибудь ничего не значащий разговор, но ее так никто и не поддержал. Уже прощаясь, она как бы невзначай вернулась к интересующему ее вопросу.

— Да, так не забудьте о моем предложении. Уступите мне Педро Луиса. А я могу отдать вам Хуана, если хотите.

— Не понимаю вас, Алисия, зачем он вам? По-моему, Хуан— прекрасный водитель,— сурово сказал дон Карлос. — Что же касается меня, то я считаю себя не вправе производить обмен людей. Они же все-таки не рабы. А увольнять Педро Луиса у меня нет никаких оснований.

— Что ж, — криво улыбнулась Алисия, — по крайней мере спасибо за прямой ответ. До встречи, Росаура. С вашего позволения, сеньор Монтеро, — она деланно улыбнулась ярко накрашенным ртом.

— До встречи, Алисия, — Росаура была рада, что гостья наконец уходит. — И не забудь, ты приглашена завтра на детский праздник. Мы с Паулеттой ждем тебя. Да, и не забудь привести своего кузена Армандо. Он тоже приглашен.

— Спасибо, Росаура. До завтра.

Всякий раз, подъезжая к собственному дому, Алисия испытывала невероятную гордость за себя. Кто бы мог подумать, что она, когда-то обычная девчонка, дочь бедных родителей, превратится в богатую, знатную даму. Когда-то она даже и не решалась мечтать просто о просторной квартире, теперь же у нее роскошный особняк.