Тайна Дикой Розы

Дульсина и прежде не испытывала удовольствия от чужих удач, а теперь они казались ей почти преступлением. Никто не имеет права быть счастливым, если несчастна она, Дульсина. Любовь отняла у нее Лучиано, но теперь никто ничего не посмеет у нее отнять. Коротышке не удастся разлучить ее с сестрой и увезти Кандиду из дома. Никто не посягнет на имущество семьи Линаресов. Селия была права, когда сказала, что Дульсина своего не упустит. Вот именно, своего. И своего она больше не отдаст никому.

К вечеру в голове Дульсины созрел план. Кандиду надо убедить отказаться от коротышки, и она убедит ее. Она спасет сестру от слишком большого несчастья, которое притворяется благом. Времени терять нельзя, вдруг Кандида напишет письмо в Европу, и ободренный коротышка примчится сюда. Тогда их невозможно будет разлучить.

Сестры встретились, когда весь дом уже спал. Кандида поспешила на призыв сестры, полагая, что той надо выговориться и выплакаться. Ее удивила торжественная серьезность лица Дульсины, она не знала, какую миссию возложила на себя ее младшая сестра.

— Милая Кандида, я должна серьезно поговорить с тобою. Я скрывала от тебя важную информацию, чтобы пощадить твое сердце. Но теперь, когда доктор Рамирес сделал тебе предложение, я не имею права молчать. Ради тебя я разглашаю то, что мне под огромным секретом сообщили в полиции. Я дала твердое обещание, что буду молчать. Ты понимаешь, что и тебе придется держать язык за зубами, иначе угодим в полицию. Но это еще полбеды, нас всех постигнет участь Лучиано. Я могу на тебя надеяться?

Кандида покорно закивала головой, приготовившись к чему-то ужасному.

— Ты знаешь, что Лучиано и доктор Роберто были друзьями. И через Лучиано твой доктор тоже попал в сети негодяев. Этих дельцов очень устраивало, что он врач. Они хотели использовать его медицинские связи. Ты думаешь, он случайно стремглав удрал в Европу?

— Но разве в Европе от них спасешься?

— В Европе у них связи налажены, им нужны свои люди здесь, в Мексике, — объясняла Дульсина.

— Тогда я могу поехать к нему в Европу...

— И оставить отца, меня, братьев на съедение этим волкам? Они будут шантажировать доктора тобой, как шантажировали Лучиано. Он погиб из-за меня потому, что осмелился меня полюбить. Если твой Роберто захочет спасти тебя, то в их сети попадем мы. Если он попытается защитить и нас, то убьют его. Ах, Кандида, кто попадает в лапы наркобизнеса, тот обречен. Погибла вся семья Мартинесов, тебе это ничего не доказывает?

— Что же мне делать, Дульсина?

— Ты можешь спасти своего Роберто и всех нас, если откажешь ему. Пусть он один безвылазно сидит в своей Европе, там его не тронут.

— Но я люблю его, Дульсина, люблю!

— А разве я не любила Лучиано? — вскрикнула Дульсина. — Если бы я раньше все знала, то я бы ни секунды не раздумывала, я бы спасла его! Он был бы жив, мой синеглазый Лучиано! Пусть вдали от меня, но жив!

— Почему же Роберто и Лучиано сами не отказались от нас?

— Любовь зла, — торжественно произнесла Дульсина. — Ты знаешь, как долго Лучиано был отшельником. Он все понимал, и никто не упрекнет его в безответственности. Но он встретил меня, и любовь застлала ему глаза. Теперь его нет, моего Лучиано, — Дульсина всхлипнула. — И твой доктор целый год держался, ничем не выдал своих чувств. Но даже смерть друга его не образумила, потому что он безумно любит тебя, Кандида так же, как любил меня Лучиано. Мужчины слабее нас, сестренка, они плохо владеют своими чувствами. Им кажется, что любовь преодолеет все. И только мы, женщины, можем жертвовать любовью и спасать их от гибели.

— Да, только мы, — вторила Кандида, не зная, как совладать с невыносимой болью.

— Ты спасешь доктора Роберто?

— Да!

— Ты откажешь ему?

— Да!

— Ты будешь молчать о том, что я тебе открыла?

— Да!

Сестры обнялись, как союзницы, объединенные тяжелой ответственностью и тяжелым горем. Кандида плакала, как никогда в жизни. Первая и, наверно, единственная любовь в ее жизни, еще пару часов назад сулившая ей счастье, должна была быть принесена в жертву неведомым жестоким богам, для которых живое человеческое сердце — всего лишь атрибут ритуала.

Всхлипывающая Дульсина гладила ее по голове, смотря перед собой мокрыми от слез, но холодными глазами.

Через день письмо Кандиды улетело в Европу. В доме Линаресов омертвела еще одна душа.

ГЛАВА 17

 Роза бросила сумку с книгами на пол и позвала Томасу. Никто не откликнулся, значит, крестная ушла разносить заказы или полощет белье у колонки. Роза подошла к плите разогревать обед. На ее лице застыло недовольное выражение — опять проблемы с доном Венансио, учителем математики. Роза никак не могла взять в толк, зачем решать эти глупые задачи: «в один бассейн втекает, из другого вытекает...». Куда интереснее рисовать. Все говорят, что у нее очень хорошо получается. Розе было совершенно не понятно, как дон Венансио может ругаться, когда Роза на прошлом уроке у него же получила хорошую оценку. Разве теперь нельзя немного отдохнуть от его скучнейшего (ну а как еще можно назвать математику?!) предмета.