Тайна Дикой Розы

Дик сел рядом с женой и задумался. Он видел эту семью всего один вечер, проводы в аэропорту можно в расчет не брать. Он не мог с ними как следует поговорить, вообще не мог с ними объясниться, честно говоря. И все-таки не надо было слов, чтобы понять, какое счастье царит в этом доме. Он тогда мысленно пожелал себе, чтобы у них с Сабиной все сложилось так же хорошо.

Его огорчило известие о смерти старой доньи Исабель. Но смерть цветущей подруги Сабины просто не укладывалась в голове. И это произошло там, где, казалось, даже цветы в гостиной сами расцвели от счастья в доме, а не от того, что их все утро букет за букетом приносили посыльные.

А ведь этот бедный парень уже однажды овдовел. Первая жена ему оставила двух дочек, они уже почти невесты. И вот второй удар — и еще двое сирот, совсем маленькие мальчики. Дик вдруг задумался, а не слишком ли поздно им с Сабиной заводить детей. Сорок лет уже не за горами, возраст критический, как бы не оставить детей маленькими. Правда, Дик был почему-то уверен, что Сабина проживет долго, он легко представлял ее этакой энергичной старушкой, которая всюду сует свой нос. Вот в своем здоровье он не был так уверен. А катастрофа семьи Линаресов еще раз напомнила ему, как непрочна человеческая жизнь, чего стоят все наши планы и надежды.

Он покосился на Сабину. Она затихла под пледом и лежала, уставившись в одну точку. Ее мысли были далеко от того, чтобы думать о своих будущих детях. Она пыталась осознать, что Аугусты уже нет на свете. Она вспоминала Аугусту тихой девочкой, девушкой в ожидании счастья, потом молодой женщиной, чью жизнь перевернула встреча с Леонардо, и, наконец, счастливой матерью и любимой женой.

— И все-таки он не уберег ее, - жестко сказала она.

Сабина откинула плед и села.

— Что, неужели воспаление легких такая уж неизлечимая болезнь?- спросила она мужа. — Скажи, ты бы допустил, чтобы я умерла от воспаления легких? — Она принялась быстро ходить по комнате. - Допустил бы?

Дик благоразумно промолчал.

— Если бы я была там, - продолжала Сабина, расхаживая по комнате,- если бы я была там, этого бы не случилось. Как только я вернулась в Мексику, у нее сразу все пошло хорошо, она вышла замуж! Стоило мне уехать из Мексики — все рухнуло, рухнуло.

Муж опять благоразумно промолчал. При всей своей любви к жене он решительно отказывался признать за ней свойства ангела-хранителя Аугусты. Но говорить ей об этом, особенно сейчас, не следовало.

— Бедный, бедный Леонардо, — без всякой последовательности сказала Сабина и села, опустив голову на руки, — в каком он сейчас отчаянии, в каком аду!

Теперь Дик мог, не кривя душой, с нею согласиться. Наверняка сейчас этому парню белый свет не мил,

— Позвони ему, только не сегодня, — сказал он. — Сегодня ты должна успокоиться.

Горе оказалось действительно непосильным для Леонардо. Он как будто весь окаменел внутри. Ему казалось, что он умер, но умер как-то неправильно, не до конца. И вот вынужден ходить среди людей, разговаривать с ними. Его все время преследовало желание рассказать Аугусте, как ему плохо, какие странные вещи творятся с его душой. Но он вспоминал, что ее уже нет на свете, и с ужасом чувствовал, что без ее поддержки ему не выправиться.

Однажды ночью ему приснилась не Аугуста и не донья Исабель, которую он тоже постоянно вспоминал, а его первая жена Луиса. Подтянутая, спокойная, она смотрела на него, ничего не говоря, но он понимал, о чем она хотела ему напомнить:

«Даже на пороге смерти я стараюсь сделать что-то для моих детей. Ты должен жить так же — день за днем что-то делать для детей. Это спасет не только их, но и тебя».

Утро после этого сна было первым утром, когда Леонардо не пожалел, что проснулся. Луиса права: если не хочешь жить, не можешь чувствовать, радоваться, то хотя бы делай дела. Душа его умерла, но разум-то он не потерял. Главное — не губить свой разум размышлениями о том, как несправедлива к нему судьба, и сожалениями о том, что уже не вернешь. С этого дня Леонардо начал понемногу освобождаться от своего оцепенения.

Девочки, перепуганные, заброшенные, сидели дома. Обе они, даже Дульсина, осознали, как хорошо было в доме, пока была жива Аугуста. И бабушка. Все рухнуло ра-зом.

Как-то раз одна из служанок Линаресов, не добившись от Леонардо, который был погружен в невеселые размышления, вразумительного ответа на какой-то хозяйственный вопрос, в растерянности обратилась к Кандиде и Дульсине. Пока Кандида пыталась разобраться, что к чему, Дульсина дала служанке четкое распоряжение. Служанка с облегчением побежала выполнять это распоряжение молодой хозяйки, а сама Дульсина только сейчас осознала, что наконец-то все управление в доме переходит в ее руки. Отца это никогда не волновало, ему и в конторе дел хватает. «Видно, придется взвалить на се-бя все заботы по дому», — со скрытым удовольствием произнесла Дульсина.