Тайна для библиотекаря

Дауд тоже встал, скривившись от боли. А вот не будешь хвататься за ятаган, мил человек — и скажи спасибо, что пуля прошла через бицепс навылет. Угодила бы в кость — и руку пришлось бы отнимать, здешняя медицина с такими ранами не справляется. И так-то неизвестно, чем дело закончится — в рану вместе с пулей наверняка попали клочки мундирного сукна, а это, друзья мои, почти верная гангрена. Изводить же на незнакомого и совершенно неинтересного мне мамлюка драгоценные антибиотики, прихваченные из аптечки в ДК — увольте. Так далеко моё человеколюбие не распространяется.

— И куда мы теперь? — спросил д'Эрваль. По-русски спросил, что характерно — и услышав его, мамлюк вздрогнул и поглядел на лейтенанта с ненавистью.

«…да, парень, ты прав — именно он и завёл вас в ловушку. Но ведь никто не обещал, что будет легко?

И, кстати, вопрос — что с тобой теперь делать? Отпустить, когда выберемся наверх? Потом проблем не оберёшься? Пррезать? Прокопыч, надо полагать, не откажется, а вот Ростовцев с гасконцем могут и не понять. Как же-с: пленный, да ещё и офицер гвардии!..»

«…вот что мне мешало пустить ему пулю в голову, а не в плечо? И гадать бы теперь не пришлось…»

— Куда-куда… на муда. — буркнул я в ответ. Ростовцев только ухмыльнулся.

— А это далеко?

Я припомнил мгновенное ворошения «чуйки» возле бокового тоннеля.

— Нет, немного назад — и влево. Надеюсь, найду нужное место.

Янкель, до сих пор тихо скуливший в углу что-то на тему своей вечной еврейской скорби, дёрнулся, поднял голову и посмотрел на меня с интересом.

— Тогда веди. — Поручик подал мне фонарь со свечкой. — Прокопыч, слышишь, что ль?

— Так точно, слышу, вашбродь! — гаркнул в ответ вестовой.

— Ну, разорался… того гляди, своды обвалятся! Пойдёшь замыкающим. Бусурман этот пусть перед тобой идёт, фонарь ему дашь. И мушкетон свой убери, возьми евонный ятаган, что ли. С ним в тесноте управляться, пожалуй, поудобнее.

Мы с поручиком уже вооружились трофейными клинками, действительно, куда более подходящими для боя в подземных коридорах, чем наши сабли. Которые мы, впрочем, предусмотрительно оставили наверху вместе с прочим кавалерийским скарбом. д'Эрваль с завистью косился на наши приобретения — ему-то, если что, придётся размахивать длинным клинком, задевая стены и потолок.

«…Впрочем, с кем тут фехтовать?..»

…вот и те двое мамлюков так считали, а потому — даже клинки свои обнажить заранее не удосужились. И где они теперь? Лежат на каменном полу и ждут серых голохвостых могильщиков, которых тут, как и во всяком приличном подземелье, немеряно…

Ростовцев будто прочитал мои мысли.

— Кстати, Витальич. Обратил внимание, что крысы тут как будто крупнее? Я видел одну — так с кошку размером. Ну, с котёнка… — поправился он, поймав мой насмешливый взгляд. И вообще, крысы что, крысы ерунда. Ты сюда погляди…

И он поднёс фонарь к стене.

Я поглядел. От светового пятна разбегались во все стороны крупные, в два с половиной пальца длиной, тараканы. И не обычные, бурые, знакомые любому обитателю московских квартир, а белые до прозрачности, отчего и казались они особенно мерзкими.

— Ну… обыкновенные альбиносы. Правда крупные, ну так это случается. — неуверенно ответил я. В дальнем углу памяти ворохнулось что-то смутно знакомое, читанное то ли на сайтах с диггерскими байками, то ли в очередном клоне «Метро-2033». Белые гигантские тараканы-мутанты… крысы размером с кошку…

— Вы прям как гимназист, поручик! — буркнул я, отводя глаз от мерзких тварей. — Заняться, что ли, нечем? Ну, так я вам сейчас найду занятие…

И, подняв перед собой фонарь, шагнул в коридор.

IV

— Ну, чем вы нас порадуете?

Тётя Даша привычно занимала место во главе стола. В последнее время она всё больше втягивалась в начальственные дела в отряде — в во всяком случае, в те, что связаны были с базой в ДК и планирование самых хитроумных операций. В качестве аргумента библиотекарша ссылалась на немаленький свой партизанский опыт и общей начитанностью в интересующих вопросах. Впрочем, остальные не возражали — ни будищевские мужички, ни казаки ни даже гусары. Тётю Дашу в отряде крепко уважали и признавали за ней право если не прямо отдавать приказы, то уж наверняка — выносит окончательные решения по любому спорному вопросу. Сама она в шутку называла себя комиссаром, и словечко это неожиданно прижилось — хотя, кроме немногочисленных попаданцев, некому было оценить его по достоинству.

Вот и сегодня в помещении краеведческого музея ДК (библиотекарша ввела традицию обсуждать военные дела именно здесь — в окружении экспонатов и стендов, посвящённых другой, куда более жестокой и кровопролитной войне, которой только ещё предстояло разразиться в этих краях) собралась вся партизанская верхушка — послушать возвратившихся после вылазки к Семлёвскому озеру разведчиков.

— Так чем порадуете, соколики? — повторила тётя Даша.