Тайна для библиотекаря

— Неудивительно. На самом деле, этой книги не существует. Её, как и самого автора, придумал один американский литератор. А потом другой писатель, уже наш, российский, позаимствовал эту придумку для своего романа. Только он…

И едва успел прикусить язык. Ни Говард Лавкрафт, ни любимый мной Андрей Лазарчук ещё не осчастливили этот мир своими сочинениями.

— …Только он ещё не родился? — понимающе ухмыльнулся Ростовцев.

Я кивнул. Умница всё же поручик, всё понимает…

Гасконец озадаченно посмотрел на нас обоих, потом махнул рукой. Похоже, он уже начинает привыкать к моим «оговоркам».

— Впрочем, это неважно. А вот в сундучок надо заглянуть в первую очередь. Любопытно, что там такого, если понадобилось вешать аж три замка?

И я потянулся за ломом.

Цепи, сковывающие подозрительный сундучок, никак не поддавались моим усилиям — орудовать погнутым ломом оказалось неудобно, и я в кровь сбил пальцы, прежде чем приспособился засовывать его между звеньев цепей и использовать, как рычаг.

Рядом копошился Д'Эрваль, помнивший о предложенном мной пари касательно «катарского свитка». При ближайшем рассмотрении оказалось, что с тыльной стороны большинства сундуков прикреплены куски пергамента с перечнем содержимого, так что взламывать каждый нужды не было. К нему с разрешения поручика присоединился француз-математик (или всё же архитектор? Никак не запомню…) а вслед за ним в склеп просочился Соломон Янкель. Поозирался, рассматривая каббалистические символы на печатях и пентаграмму на полу — да так и застыл у двери, не решаясь пройти дальше.

Ростовцев тем временем копался в книгах «белой» библиотеки. Изучить предварительно списки содержимого он не мог за полнейшим незнакомством с латынью и греческим, на которых были выполнены «каталоги» — но, к счастью, сундуки здесь поддавались легче, стоило просунуть в щель лезвие трофейного ятагана и хорошенько нажать.

Из «предбанника» с глиняным идолом, где Прокопыч сторожил пленников, доносился то тихий женский плач то негромкие стоны раненого мамлюка. Ему было явно нехорошо, и помочь мы ничем не могли, кроме как потуже затянуть жгут на простреленном плече. Раненый он уже потерял много крови и пару раз заваливался в обморок — и тогда Прокопыч вливал ему сквозь стиснутые зубы глоток коньяка из моей фляжки.

«…вот ещё задачка — тащить его отсюда на себе. Но ведь не бросать же раненого на съедение крысам…»

Звено первой цепи со звоном лопнуло. Осталось ещё два. Я выпрямил затёкшую спину — мумия из угла, казалось, злорадно косилась на меня, и я едва удержался, чтобы не состроить в ответ гримасу. Я отложил инструмент и присел на соседний сундук, вытирая со лба трудовой пот. Д'Эрваль по-прежнему шуршал кусочками пергамента, разбирая при свете свечи особенно неразхборчивые надписи, и мне вдруг показалось, что из стен и потолка время от времени доносятся какие-то посторонние звуки. Треск? Шорох? Скрип.

«…ерунда, скорее всего — крысы. Наверняка тут полно их ходов. Учуяли запах сальной свечи — вот и принюхиваются, ждут, когда мы уйдём…»

— Вы позволите мне, мсье? — математик приблизился ко мне и указал на предмет моих напрасных усилий. — Тут бронзовые бляшки с астрологическими символами, я бы посмотрел…

Я расслабленно махнул рукой — смотри, чего там… Учёный буркнул «мерси» и склонился к сундучку — только что носом не уткнулся в боковые стенки, действительно, покрытые пятиугольными выпуклыми пластинками со знаками зодиакальных созвездий и планет, от Меркурия до Урана. Знаки Нептуна и Плутона, естественно, отсутствовали.

— Наверное, это здесь. — сказал вдруг гасконец. Он сидел на корточках четвереньках перед большим сундуком и изучал «каталожную карточку». — Вот, тут значится: «катарский свиток».

— Ну, так надо трясти… в смысле — ломать! — оживился я. — Держи лом, а я пока отдохну.

За спиной негромко звякнуло, удивлённо вскрикнул математик. Я обернулся — он стоял, нелепо растопырив руки перед сундучком. Его боковая стенка откинулась вниз, открывая небольшую, очень толстую книгу в растрескавшемся кожаном переплёте из чёрной кожи.

— Я ощупал знаки, и оказалось, что те, что с планетами — поддаются при нажатии. А значит, это не просто украшения, а элементы секретного замка! Я стал их нажимать в порядке от Солнца к Урану, и ничего не произошло. Тогда решил попробовать наоборот, от внешних планет к светилу — и снова не сработало. Потом подумал немного, и решил, что стоит пропустить Луну. Не помогло. А когда пропустил и Солнце тоже — вот…

Я уставился на вскрытый тайник. Мыслей в голове не было совершенно, толькосаднили сбитые понапрасну пальцы.

— А зачем тогда были цепи? — спросил Ростовцев. Когда он успел подойти, я не заметил.

— Видимо, для таких идиотов, как я. К бабке не ходи, крышка не поднимается, хоть ты цепи зубами перегрызи. Расчёт на то, что грабитель их сорвёт, а когда поймёт, что проку от этого ноль — плюнет, и займётся другими сундуками…

Поручик потянулся к книге.

— Погоди!

Я вытащил из-за пояса перчатки, надел. Ростовцев удивлённо задрал брови.