Тайна доктора Николя

На следующее утро по всему поселку молнией разнеслось неожиданное известие: в таверне остановился в высшей степени приличный джентльмен, указав в книге для проезжающих известное всей Америке имя: Шерлок Холмс. Новость эта передавалась из хижины в хижину, с участка на участок. Все бросали работу и спешили к тому месту, на котором теперь сосредоточился общий интерес. Какой-то рудокоп, проходя мимо участка Пата Райли, находившегося рядом с участком Флинта Бакнера, крикнул тому об удивительной новости. Услышав имя Холмса, Фетлок Джонс вздрогнул и пробормотал про себя:

— Дядя Шерлок!.. Вот принес черт не вовремя.

Подумав немного, он, однако, успокоился.

— Разве я не знаю, что он удачно открывает только те преступления, которые сам же заранее задумал да нанял или подговорил кого-нибудь исполнить… А тут, сэр, дело будет сделано чисто! Не подкопаетесь! Нет, сэр, все уже готово, и следов никаких не будет. Или открыться ему? Да нет, это было бы слишком рискованно. И без его помощи Флинт Бакнер переселится сегодня в лучший мир. Будьте уверены! Вот только не захотел бы дядя Шерлок поговорить со мной сегодня о домашних делах, — продолжал Фетлок, подумав немножко. — А мне нужно быть к восьми часам дома. Как бы мне от него отделаться?

На этот раз Фетлоку пришлось поломать голову довольно долго, но в конце концов он сказал себе:

— Мы пойдем с ним гулять, и я брошу его на одну минутку под каким-нибудь предлогом. Самый лучший способ сбить сыщика со следа состоит в том, чтобы заставить его самого участвовать в подготовке дела. Я так и поступлю — возьму его с собой.

Тем временем площадь перед таверной вся заполнилась обывателями, желавшими хоть одним глазком взглянуть на знаменитость. Но знаменитость не показывалась. Еще никому, кроме Фергюсона, кузнеца Джека Паркера да Хэма Сэндвича, увидеть ее не удалось. Эти энтузиасты пробрались через кладовую трактира на маленький дворик, куда выходили окна комнаты, занимаемой Шерлоком, и смотрели на легенду в щели занавесок. Сначала последние были опущены, но потом Шерлок поднял их, к величайшей радости и даже благоговейному страху своих почитателей, очутившихся, таким образом, чуть ли не лицом к лицу с необыкновенным человеком, обретшим благодаря своим подвигам всемирную славу. Вот он сидит! Уже не миф, не тень, не легенда, а живое существо во плоти и крови! Кажется, протяни руку, и можно до него дотронуться!

— Посмотрите на его голову! — шепнул Фергюсон. — Боже милостивый! Вот голова!

— Еще бы! — ответил кузнец. — А нос-то, нос! А глаза! Интеллекта-то в них сколько, не правда ли? Ума палата!

— Но как бледен! — вставил Хэм Сэндвич. — Это от мыслей, вот отчего! Наш брат и не знает, что такое мысль!

— Откуда ж нам знать, — проворчал Фергюсон, — у нас, кроме ерунды, и в голове-то ничего не бывает.

— Вы правы, Фергюсон. А брови-то, брови как сдвинуты! Это значит, он теперь погрузился футов на сто в самую сердцевину какого-нибудь дела. Уж он даром не задумается, разумеется! А вы мотайте себе на ус. Уж, наверно, тут дело идет о каком-нибудь трупе! Не был бы он так важен и торжественен! Не иначе! Кому же и думать о трупах, как не человеку, который сам четыре раза умирал. Это, сэр, даже историки описали! Три раза умирал естественной смертью и один раз случайной. Говорят, от него могилой пахнет и он… Тсс! Смотрите, смотрите! Вон он обхватил свой лоб рукой, большой палец на одном виске, а указательный на другом. Значит, уж и думать-то невмоготу! Вы как полагаете? Мысль-то ведь тоже в пот вогнать может!

— Еще бы!.. А теперь смотрит на небо и крутит усы…

— Глядите-ка — встал и точно моток разматывает! Вишь — правой-то рукой вокруг левой…

— Морщится, это он никак не может добраться до улики…

— Держи карман — не может! Вот уж он улыбается. Словно тигр какой-нибудь… Это он, братцы, должно быть, открыл, в чем дело! Точно открыл!

— Да-а… не хотел бы я быть на месте того, за кем он теперь охотится!

Мистер Холмс сел к столу, спиной к своим почитателям, и стал писать. Поняв, что смотреть больше не на что, последние закурили трубки и расположились потолковать по душам.

— Нечего и говорить, ребята, — сказал Фергюсон с глубоким убеждением, — он удивительный человек. Это по всему видно.

— Совершенно справедливо, — подхватил Джек Паркер, — жаль, что его вчера здесь не было.

— Да-а! — поддержал Фергюсон. — Вот бы мы тогда увидали настоящую научную работу. Интеллект, сэр! Чистый интеллект, и ничего больше! Я не собираюсь, конечно, умалять способности Арчи, но ведь его дар, так сказать, чутье животного — особенно тонкое зрение или инстинкт, и ничего больше. Интеллекта в нем нет. Его с этим человеком и сравнить нельзя. Хотите, я вам расскажу, что бы он сделал? Он бы подошел к миссис Хоган, взглянул на нее — только взглянул! — и все расследование было бы закончено! Все бы увидал! Да, сэр, до малейшей подробности! А потом сел бы на кровать совершенно спокойно и стал бы расспрашивать миссис Хоган… Вот представьте, что вы — миссис Хоган, я буду спрашивать, а вы отвечайте за нее.

— Хорошо, валяйте!