Тайна доктора Верекера

— Незачем это говорить: я и так знаю. Если бы даже я… не любила вас, — просто ответила она. — Может, вы меня не любите, но…

— Люблю!..

Она оказалась в его объятиях с сознанием, что это ее место и ничто в мире теперь не сможет этого изменить. И когда ее губы вновь прижались к его губам, он понял, что нашел то, на что уже не надеялся. И в следующие зачарованные мгновения годы, прожитые в тени запятнанной чести, утрата карьеры, к которой он так стремился, горечь нарушенной верности и предательства — все это ушло. В его объятиях теперь бальзам для ран, ожившая надежда, что под солнцем ее любви он сможет начать новую жизнь.

Увы, чары могли продержаться, только пока длился их поцелуй. И когда он кончился, к ним вернулось чувство реальности. Подняв голову, Грант попытался мягко оттолкнуть ее от себя, но она вцепилась руками в его плечи и продолжала крепко держать.

— Нет, — сказала она. — Нет, мой дорогой, больше никогда. Я вошла в твою жизнь и не позволю выставить меня.

— Но сердце мое, это безумие, — возразил Грант. — Какое право имею я брать тебя в свою жизнь? Даже говорить, что я тебя люблю?

— Какое право ты имеешь говорить мне это? Дорогой, давай не спорить о несущественном. Ты слышал, что сказала Коринда. Важно только будущее.

— Что? Ведь теперь, через пять лет, вся история может снова всплыть: Конистон знает все подробности.

Она внимательно посмотрела ему в лицо.

— Не все, Грант. Я уверена, что что-то осталось недосказанным. Ты мне скажешь, что это?

Он покачал головой.

— Как я могу сказать то, чего не знаю? Я знаю о том, где Кей взяла эти проклятые таблетки, не больше, чем… — он выпустил девушку и безнадежно махнул рукой.

Она схватила его за руку и потащила к дивану.

— Давай посидим и поговорим об этом.

После некоторого колебания он опустился рядом с ней на мягкое сидение. Не прикасаясь к нему, она слегка откинулась и заговорила сознательно бесстрастным тоном.

— Ты можешь рассказать мне о себе. Что случилось после того, как ты покинул Малайю?

— Ездил по миру, — ответил он. — Некоторое время прожил в Австралии. Мне казалось, что я могу осесть там. Не с тем, чтобы заняться практикой, — с этим покончено.

— Но почему? Неужели тебя на самом деле… ты был…

— Нет, меня не лишили права заниматься медициной. — На его губах появилась легкая горькая улыбка. — Видишь ли, во-первых, не было никаких доказательств — ни в ту, ни в другую сторону. А во-вторых, власть Британского медицинского совета не распространяется на врача, практикующего за пределами Соединенного Королевства и Ирландии. Тем не менее всегда существует вероятность, что появится человек, знающий о том, что случилось, даже несмотря на то, что я сменил имя. Я думал, что меня выследит Симпсон. Он поклялся, что будет меня преследовать. Кроме того, — в голосе его прозвучала бесконечная усталость, — я чувствовал, что для меня все кончено. Некоторые вещи ранят слишком глубоко.

— Но с кем же тогда была миссис Симпсон? — спросила Десима.

— Молей, тот самый больничный привратник, мог просто выдумать его. Видишь ли, мне помогло — если можно применить это слово — то, что именно из-за меня он потерял работу. Я делал ему замечания, и некоторые слышали, что он угрожал отомстить мне.

— Но ведь женщина не могла прийти в твой дом одна?

— Она несколько раз так делала.

— Знаю. Но… О! Если с ней был мужчина, какая низость, что он так и не признался.

Грант ничего не ответил, но девушка видела, как напряглись его губы, словно от боли. И быстро добавила:

— Ты можешь подумать, кто бы это мог быть?

— Нет, — прозвучал короткий ответ, и у нее возникло впечатление, будто перед ее лицом захлопнули дверь.

И Десима поняла: он знает, кто это был. Она накрыла его руку своей.

— Но ты мог остаться и бороться.

Его рот горько дернулся.

— Не повиноваться решению больничного комитета, что я должен уйти? Противостоять мнению большинства, считавших меня виновным? Бороться с Нилом Симпсоном, который поклялся найти меня всюду, где бы я ни попытался заняться своей профессией? Он ведь и здесь не оставлял меня: пока я путешествовал по Австралии, а потом по Японии, он приехал в Англию и явился в Британский медицинский совет. Мне пришлось бы предстать перед ним, снова защищаться, если бы я начал работать. Нет… я понимал, что потерпел поражение…

— Но ведь ты не можешь сдаться.

— У меня словно ампутировали конечности — хуже! Я люблю свою работу. В ней вся моя жизнь.

— О, как это несправедливо! — Она вскочила. — Грант, что-то нужно сделать!

— Сделать ничего нельзя. Даже теперь, когда — какая ирония! — Нил Симпсон умер. Он отказался от своего дела в Малайе и поселился в Англии. Я думаю, он так поступил, потому что считал, что я в конце концов вернусь. У него была навязчивая идея — выследить меня. Восемнадцать месяцев назад он погиб в дорожной аварии. Может, я бы даже не узнал об этом, если бы его не отвезли в «Св. Джуд» — там у меня еще есть один друг, который поддерживает со мной контакт.

— Значит, это была твоя больница! — воскликнула она. — У меня было такое чувство после того… как я узнала, что ты врач.