Тайна дома №12 на улице Флоретт (СИ)

«Малому» навскидку было около девяноста лет. Сэр Кретчхауз действительно был опытным путешественником, правда, о нем говорили, что сильнее всего он поднаторел в том, как сохранять сапоги сухими, если вы понимаете, о чем я. Он был таким дряхлым, что другие участники экспедиции за его спиной шутили: «Почему сэр Кретчхауз так обильно смазывается кремом от москитов? Да потому, что москитам хватит и одного глоточка, чтобы выпить всю оставшуюся в нем кровь без остатка». Я же, со своей стороны, не скажу о нем ни одного дурного слова: этот человек знал джунгли, как свои пять пальцев, мог найти безопасную тропу с завязанными глазами, а сколько всего этот старик волочил на себе: при нем было больше оружия, чем я до того видел за всю свою жизнь!

Я вечно ошивался поблизости, и он заметил мой интерес к его снаряжению и вооружению.

— Насколько я понял, это твоя первая вылазка из библиотеки, парень, — сказал он. — Ты, верно, никогда не видел подобных штуковин?

Я кивнул, и мы разговорились. Сэр Кретчхауз рассказал о паре своих скорострельных револьверов «Бройд» и о длинноствольном «Трэнде», который, по его словам, ой, как хорош против различного зверья с толстой шкурой. Помимо револьверов, у мистера Кретчхауза было множество ножей, пара мачете и то, что меня по-настоящему восхитило: винтовка «Брейклина» с оптическим прицелом. Охотник был вооружен так, будто приехал на войну.

Что ж, вскоре я узнал, что джунгли и война имеют много общего. Именно от сэра Кретчхауза я услышал историю о Церерум Мореалис, растении, которое обретается в сердце дождевых лесов в районе среднего течения реки Науру. Ох, что это была за история — кровь стыла в жилах. На джунгли опустилась ночь, мы сидели у костра, практически все в лагере отправились на покой, а старый охотник рассказывал о жуткой твари, которая вгоняет людей в некое сомнамбулическое состояние, приманивает их и обволакивая своими лианами-щупальцами, пожирает… Мне надолго запомнилась эта история, и я отправлялся спать с мыслями о прожорливом растении, затаившемся в глубине джунглей…

Ну а на следующий день случилось то самое событие, к которому я так долго подводил.

Мы продвигались по тропе, пролегающей между топями, и профессор Вормберри, один из ботаников общества, обнаружил неизвестный науке цветок-паразит, который рос прямо из ствола дерева. Сэр Кретчхауз пытался объяснить своим ученым спутникам, что останавливаться на тропе — очень плохая идея, но его никто не слушал. Члены Ботанического общества уже принялись расчехлять фотографические аппараты и чемоданчики с приспособлениями для наблюдения за образцами. В общем, началась обычная суета заумных людей.

Сэр Кретчхауз махнул на них рукой, разложил свой стульчик и закурил трубку. Какое-то время он наблюдал за зарослями и болотной водой по сторонам тропы, но потом, усыпленный монотонным воркованием суетящихся ботаников, заснул.

Эх, не стоило ему этого делать.

«Ничто не предвещало беды» — этим выражением можно описать любой день в джунглях. Профессора и их ассистенты сгрудились вокруг цветка. Мистер Пайнли, художник ГНОПМ, уже даже сделал набросок растения, которое по горячим следам было названо Древоросом Вормберри.

Профессор Миллуорти велел мне принести ему тубус с картой флор, чтобы сделать пометку о местоположении найденного Древороса, и именно данная счастливая случайность спасла меня и всю группу в дальнейшем.

Сумки и кофры с инструментарием были сложены на краю тропы, у корней разлапистого дерева. Взяв тубус, я уж было развернулся, чтобы отнести его профессору, как тут заметил шевеление в воде. И почти сразу же — шевеление по другую сторону тропы.

Приглядевшись, я различил рядом с поверхностью, среди покрытых мхом камней, большущую плоскую голову, а в зарослях увидел покрытый чешуей хвост.

— Змеи! — закричал я, пытаясь одновременно привлечь внимание своих ученых коллег и разбудить сэра Кретчхауза.

Все перебудоражились, а охотник вздрогнул и проснулся. Что ж, на этом польза в тот момент от него закончилась.

И тогда змея напала. Все верно: там была лишь одна змея. Почувствовав, как наверху надо мной пришли в движения кроны деревьев, я задрал голову и с ужасом увидел длинное змеиное тело, протянувшееся над тропой в ветвях. Эта тварь была поистине огромной.

Наурийская анаконда (я узнал, как она называется намного позже) вырвалась из воды и набросилась на ученых. Профессор Вормберри, «отец» новооткрытого цветка, стал ее первой жертвой. Клыки, каждый из которых был длиной с мою руку, вонзились в его тело. Все дальнейшее смешалось, и по правде я помню те события лишь фрагментарно. Помню извивающееся зеленое тело, помню крики, помню окровавленное тело мистера Пайнли. А еще помню застывшего сэра Кретчхауза с почти выпавшей изо рта трубкой. Он просто глядел на творящиеся ужасы и ничего не предпринимал.

А потом змея напала на меня.