Тайна Древнего Лика

В распоряжении экспедиции были прекрасные комбинезоны с терморегуляторами, опробованные в Антарктиде при температурах, достигавших минус пятидесяти, а также предоставленные Пентагоном герметичные шлемы и компактные баллоны с дыхательной смесью из арсенала диверсионных групп, действующих в условиях высокогорья. Имелось и оружие в виде пистолета «магнум-супер», находившегося у руководителя группы. Поскольку стрелять на Марсе было вроде бы не в кого, то оставалось предположить, что оружие включили в список необходимого инвентаря для пресечения возможного бунта… Или все же кто-то в НАСА и в самом деле верил в неких кровожадных уэллсовских марсиан, которых хлебом не корми — дай только сжевать землянина? Второй такой же мощный «магнум» лежал в сейфе командира «Арго» Маклайна. Неужели в том же космическом агентстве всерьез считали, что блеск марсианского золота способен довести экипаж «Арго» до конфликта, который можно устранить только с помощью оружия? На этот вопрос, заданный нанотехнологом еще в самом начале полета, командир, слегка пожав плечами, ответил: «Так сочли нужным…»

Торнссон, изучавший показания наружных анализаторов на дисплее, вместе с креслом развернулся от панели управления и обвел коллег круглыми от изумления глазами.

— За бортом плюс десять и три… — сказал он срывающимся голосом. — Десять и три — чего? — не понял Батлер. — Градусов, — проникновенным полушепотом пояснил пилот и тут же чуть ли не закричал: — Больше пятидесяти по Фаренгейту!

— Не может быть, — уверенно заявил Батлер, почувствовав какой-то неприятный холодок в солнечном сплетении. — Датчик неисправен, давай резервный. Он поднялся и, стуча тяжелыми ботинками по полу кабины, направился к дисплею. Флоренс и Леопольд Каталински обменялись недоуменными взглядами: в это время и в этом месте температура за бортом никак не могла быть плюсовой!

— А это еще что такое? — потерянно вопросил Батлер, уставившись на только что возникшие на дисплее строки. — Азот — семьдесят восемь, кислород — двадцать один… Откуда? Что это, черт побери!

В кабине модуля воцарилось всеобщее растерянное молчание. Числа, которые бесстрастно застыли на дисплее, были совершенно абсурдными в данной ситуации. Все члены экспедиции прекрасно знали, что атмосфера Марса на девяносто пять процентов состоит из углекислого газа. Если же верить показаниям датчика, — а проба забортного воздуха была взята буквально за несколько секунд до посадки, — воздушная оболочка (по крайней мере, в окрестностях Сфинкса и других объектов Сидонии) ничем не отличалась от земной! Можно было, конечно, и в этом случае объяснить все неисправностью анализатора, — но поломка двух датчиков сразу…

— Кто-нибудь скажет мне, куда мы прилетели? — среди всеобщего ошеломленного молчания задал вопрос Батлер. — Может быть, это какой-то другой Марс?….Давно уже исчезла поднятая при посадке рыжая пыль, и на обзорном экране была видна пустынная равнина. Вздымалась в отдалении, закрывая чуть ли не полнебосвода, громада Марсианского Сфинкса, и тусклое солнце поднималось все выше в розово-желтые небеса. Повторные замеры и анализы дали все те же числа: температура за бортом — плюс десять и тридцать четыре сотых градуса по Цельсию; состав воздуха практически аналогичен земному. Факты говорили о том, что в районе посадки модуля существует непонятно каким образом и когда возникшая совершенно невероятная аномалия…

Это было странно, это было интересно, это требовало обоснований и объяснений. Если хоть какие-то объяснения или хотя бы намеки на них и могли возникнуть, то лишь в ходе длительных размышлений и дискуссий… но размышления требовали времени. А время свое участники Первой марсианской должны были занять не размышлениями и рассуждениями, а вполне конкретной работой.

Специалист по Марсу Алекс Батлер поступил так, как сплошь и рядом поступают в ученых кругах: дал явлению название «феномен Сидонии», классифицировал как «аномалию невыясненного генезиса» и принял как данность. Нужно было приступать к выполнению скрупулезно составленной еще на Земле программы. Программа, конечно же, включала одним из пунктов осмотр загадочных объектов Сидонии, но главным, стержневым, в ней было совсем другое: докопаться до золотого руна и переправить максимально возможное количество драгоценного металла на «Арго». Золото Эльдорадо — в трюм галеона!

Батлер, конечно же, не мог заставить себя совершенно не думать о неожиданном и совершенно неправдоподобном «феномене Сидонии», но постарался загнать эти мысли в самый дальний угол. Тем не менее, пока он вместе с остальными астронавтами проводил обязательные послепосадочные процедуры, карантинные в том числе, нет-нет да и выскальзывало из этого дальнего угла ни на чем пока не основанное предположение: аномалия как-то связана с ухмыляющимся марсианским «Лицом». Или же с другими местными нефракталами. Именно они — причина «сидонийского феномена»…