Тайна Древнего Лика

Леголас медленно поднял левую руку. Его ладонь описала полукруг и застыла у лица эльфа, чуть ниже глаз, прикрывая нос, словно он опасался удара. Лоу невольно проследил за ней взглядом — и вдруг обнаружил, что смотрит в пустоту.

Он тряхнул головой и огляделся. Резко встал и услышал за спиной стук отлетевшего от стола кресла. А вот кресло напротив, где только что («Только что?» — усомнился Лоу) сидел незнакомец, было просто немного отодвинуто назад, и все так же стояла на столе чашка с нетронутым кофе. Незнакомца в кресле не было, и в зале его тоже не было.

Лоу не хотел допускать мысли о том, что Леголас, как поистине сказочный эльф, просто растворился в воздухе или вдруг сделался невидимкой. Не хотел он думать и о такой вроде бы не очень научной штуке, как телепортация. Не укладывалась телепортация в рамки современных представлений. На ум пришел Дэвид Копперфилд, и Лоу бросился через зал к выходу, понимая уже, что спешка эта совершенно напрасна.

На площадке у кафе стояла его «тойота» и два мотоцикла. А «доджа» цвета антрацита и след простыл. Современные эльфы не только умели читать мысли, но и, судя по всему, виртуозно владели техникой гипноза. Делились очень интересной информацией, потом буквально одним движением руки вводили собеседников в транс и уезжали на черных «доджах». На номер авто Лоу, конечно же, внимания не обратил.

Забравшись в свою машину, Лоу отыскал в бардачке припасенную на всякий случай пачку сигарет и зажигалку. Курить он, в принципе, бросил еще с месяц назад, его встревожило болезненно дающее о себе знать сердце. Но иногда, в силу разных обстоятельств, делал две-три затяжки.

На этот раз двумя-тремя затяжками не обошлось. Докурив сигарету до самого фильтра, Лоу тут же взялся за новую.

Поле для размышлений было почти необъятным, широк был и диапазон предположений — от вполне реалистических до совершенно фантастических. Незнакомец мог быть журналистом — и настоящим эльфом из параллельного мира. Телепатом — и космическим духом. Гипнотизером — и одним из таинственных «людей в черном». Он мог быть вообще порождением его, Стивена Лоу, сознания, галлюцинацией. Или пришедшим в себя выходцем из погибшей Атлантиды. Или призраком.

Почему этот Леголас так заинтересован в спасении пропавших астронавтов? Просто хочет помочь — или тут кроется что-то другое?

Обнаружив в своей руке уже третью подряд дымящуюся сигарету, Лоу решительно выбросил ее в приоткрытую дверцу. Развернулся на площадке и направил «тойоту» к несущимся в разные стороны автомобильным потокам.

Привиделся ли ему таинственный собеседник или нет, можно было выяснить довольно скоро. Когда Маклайн выйдет на связь.

«Берег Красного Гора… Почему?..»

Лоу мчался к Космическому центру и невольно спотыкался взглядом о каждый встреченный черный «додж»…

2

Она упорно проталкивалась сквозь густую вязкую темноту, и не знала, откуда, куда и зачем идет. Ее путь пролегал сквозь темноту, ее путь был темнотой, и темнота была ее путем. Она сама превратилась в часть темноты, но все-таки нечто у нее внутри продолжало стремиться к свету. Обрывки воспоминаний о прежней жизни не давали ей окончательно раствориться, перевоплотиться, навеки слиться с этим изначальным мраком, предшествующим сотворению мира. Мраком, который всегда таится рядом и ждет только удобного случая, чтобы вторгнуться, окутать, сдавить своими щупальцами, высосать до дна и растекаться все дальше и дальше, гася звезды, гася память, заливая все вокруг как вода, прорвавшая плотину…

«Мэгги…» — это имя возникло, словно островок, словно огонек в ночи.

«Мэгги… Мою дочь зовут Мэгги…»

Мысли были вялыми, мысли появлялись летучими мышами и тут же исчезали, и она не успевала сосредоточиться ни на одной из них.

Где-то рядом — она чувствовала это вдруг проявившимся новым чувством — шли невидимые, еле слышно шуршали, уходили все дальше и дальше в никуда, вслед за жарким дуновением. Шуршали, шуршали — слабее, тише… А может быть, вовсе и не шуршали шаги, не шел никто — просто вздыхала непроглядная темнота, колыхалась, ворочалась неуклюже…

И вдруг, возникнув из ниоткуда, пополз вокруг слабый шепот, прерывистый, неуверенный. Кто-то шептал в темноте, задыхался в душной толще, звал кого-то… Безнадежно, отчаянно, словно боясь раствориться в черной безбрежности, затеряться, исчезнуть навсегда…

«Слушай… Слушай… Слышишь?.. Слышишь?..»

Тяжелые вздохи доносились со всех сторон, и ей стало страшно. Не прекращая идти вперед, она сдавленно крикнула в темноту:

— Перестаньте!

И, будто в ответ на ее просьбу, раздался где-то рядом негромкий звук, похожий на хлопок в ладоши, — и темнота перед ее лицом начала расползаться, сменяясь пятнами бледного света — света! — который заставил ее зажмуриться. Чья-то огромная тяжелая невидимая рука вдавила ее голову в плечи, толкнула вперед и вниз — и она упала, утонув лицом в скользком и упругом, непроницаемом, не дающем дышать. Сердце исступленно металось в грудной клетке, сознание тускнело, угасало, закатывалось за горизонт бытия, и наступала бесконечная вселенская ночь… Навсегда…