Тайна древней рукописи

От радости я хлопнула в ладоши. Этьен снова сел.

— Я счастлив как школьник. Теперь вернемся к книге.

Август кивнул.

— Для этого нам нужно навестить посредника. Его магазин находится в Нанте. Это отсюда в четырех часах езды на машине. Я все устрою, но давайте договоримся не афишировать цель вашего приезда? Я скажу, что несколько американских покупателей заинтересованы в приобретении первых изданий кое-каких книг — он как раз специализируется на религиозных текстах. Потому у него и оказался Часослов.

Он подошел к рабочему столу, снял трубку и, набрав номер, стал что-то быстро говорить по-французски. Через несколько минут и кивков он положил трубку.

— Завтра мы поедем к нему и разузнаем о происхождении книги. Сделаем это для Мириам. Она будет счастлива узнать об этом, поп?

— Oui, — ответил Август. — Очень рада.

Мы вышли от Этьена, договорившись поужинать вечером вместе с ним. Остаток дня мы бродили по Парижу. Увидев Эйфелеву башню, мы чуть ли не бегом пустились к ней, держась за руки.

Улицы, да и весь город, казались мне такими древними по сравнению с Манхэттеном, который, взмывая вверх небоскребами, на таком фоне, казалось, был построен в спешке. В Нью-Йорке я обожала старинные особняки — как, например, Тьюдор-Сити, где сохранились остатки истории. Замечтавшись, я подумала, что, наверное, вирус истории я подцепила уже давно.

— Помнишь о своем обещании? — сказал Август, наклонившись ко мне, чтобы поцеловать в шею.

— Поцелуй на Эйфелевой башне.

Когда мы дошли до нее, там уже собралась огромная очередь туристов, жаждущих подняться наверх. И тогда мы столкнулись с небольшим препятствием.

— Август… наверх нельзя попасть никаким другим способом, кроме как на лифте.

Кровь отхлынула от его лица.

— Что?

— По лестнице можно добраться только до третьего этажа. И все.

Он крепче стиснул мою руку и начал шагать туда-сюда.

— Послушай, я не буду винить тебя, если ты… Я знаю, знаю, что немного похож в этом на него. На моего отца. Я старался не быть таким, но не могу ничего поделать.

В этот момент раздался звонок моего мобильного. Звонил мой отец. Я выдохнула. Это было явно не к добру.

— Каллиопа!

Я вздрогнула.

— Да, папа?

— Мы ведь со всем разобрались и наконец откровенно поговорили, по-настоящему поговорили, и вот чем ты мне отплатила.

— Отплатила тебе? Я готова признать, что, возможно, это самый… безумный поступок, который я когда-либо совершала, но я ничего не должна тебе за то, что ты наконец-то ответил на несколько вопросов о моей матери.

— Я мог бы сделать так, чтобы этого парня арестовали.

— Папа, пожалуйста… Единственная причина, по которой я здесь, это мама.

— Твоя мать не имеет ничего общего с этой безумной затеей.

— Я знаю, что ты не понимаешь, но она бы поняла. Я хочу оставить письмо на могиле Элоизы и Абеляра.

— Каллиопа, ты слишком, слишком злоупотребляешь доверием.

Я могла едва ли не физически почувствовать ярость в его голосе. И сейчас я была очень рада, что нас разделяет океан.

— Я знаю, — сказала я мягко. — Но хотя бы раз поверь, что я знаю, что делаю. Не планируй за меня все мое будущее.

— Гарри заверил меня, что он прилетит и найдет вас. — Он говорил, не слушая меня. Как будто я не произносила последней реплики.

— Ты снова меня не слушаешь.

— Каллиопа… Тебе очень повезло, что это не я приеду за тобой. Но когда ты вернешься домой, я приму меры.

— Я знаю. Папа, пожалуйста. Просто попробуй понять меня. Вспомни, как ты чувствовал себя, когда впервые увидел мою маму?

— Ты еще слишком юна, чтобы чувствовать подобное…

— Ты не можешь заставить меня не чувствовать этого, — прервала я его. — И то, что ты называешь Августа «этот парень», не заставит его исчезнуть из моей жизни.

— Мне нужно идти на встречу, но мы продолжим наш разговор позже.

— Прекрасно.

Я нажала на кнопку отбоя. Конечно, ему нужно идти на встречу. Я никогда еще не слышала, чтобы он был в такой ярости, но что я ожидала? Я посмотрела на Августа, который качал головой.

— С одной стороны, мои фобии, с другой — неприятности, в которые я тебя вовлек…

— Я сама решила ехать.

Прямо как Элоиза.

Август посмотрел вверх на Эйфелеву башню.

— Ничего страшного, — сказала я. — Необязательно забираться на самый верх.

— Но ведь мы поклялись. Нехорошо нарушать обещания.

— Ну, вряд ли мы сможем вскарабкаться наверх. Либо на лифте, либо никак.

Он посмотрел на меня, и я заметила страх в его глазах.

— Мы должны побывать наверху, — твердо произнес он.

— Ты справишься? — Я приобняла его. — Не думаю, что оказаться там в полуобморочном состоянии — это лучшая идея.

— Нет, я смогу. Ты проделала весь этот путь, чтобы подняться наверх, и из того, что я слышал из разговора… у тебя очень большие неприятности. Нет, я справлюсь.

Он с решительным видом взял меня за руку, и мы встали в очередь. Всякий раз, когда желтые двери лифта с шумом открывались, выпуская толпу туристов, Август сильно напрягался. Шаг за шагом мы приближались к нашему испытанию. Вокруг нас шелестел целый букет языков — французский, испанский, немецкий, английский. Я даже смогла разобрать акценты английского — астралийский, шотландский и ирландский.