— Сам видишь, Алексей Петрович, тут, кроме шапки, ничего приметного нет, и вот у Мишиного друга, кажется мне, такая же.
Итак, фигуры двух теней, мелькавших вокруг печка-зовского дела, получали материальное воплощение. Михаила Чернова и его друга нужно было срочно проверять.
Когда Волин и Карцев обсуждали, как лучше это сделать, позвонил Николаев.
— Алексей Петрович, — голос полковника был тревожным, — Лузгин ведь у нас по печказовскому делу проходит?
— Да, он у гаража парней видел.
— Давайте ко мне срочно, — прервал Николаев, и обеспокоенный Волин, попросив Карцева подождать, помчался в кабинет начальника.
Вскоре пригласили туда и Карцева.
Разговор был серьезным. За три дня напряженной работы следы Печказова так и не обнаружились.
И вот — новое дело. Лузгина нашли вблизи дома, где проживала Мавриди — мать исчезнувшего завмага. Как оказался там Лузгин вечером? Не связано ли это происшествие с его участием в деле Печказова?
Вопросы, вопросы, вопросы…
Отпадала еще одна версия — несчастный Скрипач не был причастен к исчезновению Печказова, хотя при жизни страстно желал навредить ему любым способом.
Перепуганный Курко рассказал еще по дороге в милицию, что именно об этом его просил Скрипач и дал за это деньги.
Заполучив деньги, Андрей запил и провел ночь в городском вытрезвителе. Связываться с Печказовым он не хотел, позвонил Скрипачу и сбежал с его деньгами, чтобы погулять без помех.
Николаев после беседы с Курко позвонил в вытрезвитель. Точно. Курко доставлялся для вытрезвления в 19 часов 9 марта. А завмаг провожал Мальцеву в 20.15, Гошка идел его еще позднее.
— А парня этого, Курко, придется лечить принудительно, не то пропадет, — сказал Волину огорченный полковник, — но гляди, капитан, сколько пены вокруг темных дел поднимается.
Ясно, что тайна исчезновения завмага скрыта в его делишках. Но вот в каких?
Единственное сейчас реально появившееся новое лицо — Михаил Чернов.
Опустив голову, Волин вынужден был признать справедливым упрек начальника в том, что он не довел до конца работу с Еленой Суходольской, довольствуясь сообщением участкового инспектора Гука о полном якобы порядке в квартире Мавриди.
— Нет мелочей в нашем деле, — сказал Николаев, — есть небрежность, которая часто очень дорого стоит.
Сразу после совещания навели справки о Чернове. Оказалось, что Чернов Михаил работает слесарем на железнодорожном вокзале. Работа сменная, и Чернов сегодня отдыхает, а вот в субботу работал и сменился утром в воскресенье, после 8 часов. Факт интересный: было известно, что именно из автомата на привокзальной площади шантажист звонил Печказовой и в такую рань.
Чернов же работал на вокзале всю ночь — что ему стоило позвонить рано утром?
Это было еще не все. Выяснилось, что к Чернову часто приходит друг, иногда просиживает у слесарей целыми днями — некто Сергей — невысокого роста, в светлой пыжиковой шапке. Где он работал и работал ли вообще — сослуживцы Чернова не знали. Однако же приметы обоих совпадали с теми, что называли Лузгин и соседка Печказовых. Волин не сомневался, что друг Чернова отыщется, раз уж на его след напали, а сейчас горел нетерпением встретиться с Черновым.
Потому и казалось ему, что дежурная машина, старенькая и погромыхивающая на обнаженных весной колдобинах, идет чересчур медленно.
К Чернову вместе с капитаном ехали Карцев и Владимир Пахомов — эксперт настоял на своем присутствии при посещении квартиры Чернова, вполне резонно заявив:
— Помешать не помешаю, да, может, еще и пригожусь.
…В квартире Чернова звонок не работал, сорвана была даже кнопка.
— Непорядок какой, — вздохнул Карцев и постучал.
В ответ на стук из квартиры раздался басовый лай, затем послышался голос — кто-то прикрикнул на собаку. Наконец дверь открылась.
Высокого роста смуглый парень лет 25 стоял на пороге.
— Здравствуй, Чернов, — негромко сказал Карцев, — разреши к тебе войти. Не в гости, по важному делу.
Парень пожал худыми плечами, не ответив на приветствие, взял за ошейник огромную старую овчарку.
— Входите, — сказал он и пошел в комнату первым.
Теперь, в затылок, Волин узнал его — высокая, не по моде стрижка, худоватая длинная шея, покатые плечи: сомнений не было — свидетели описывали Чернова или очень похожего на него человека.
Глянув на Пахомова, капитан заметил, что эксперт тоже узнал в Чернове черты фоторобота, с которым столько возился. Володя, заметив взгляд Волика, глазами показал на вешалку, где висела старая дубленка — уже залоснившаяся, сильно загрязненная на сгибах. Бежевая дубленка! Свидетели говорили о ней.
Однокомнатная квартира Чернова была сносно для холостяка прибрана, только пустовата. Сухой рационализм — ничего лишнего. Чернов сел на диван, застеленный серым одеялом, покрытым клочьями собачьей шерсти — собака, видимо, обитала именно здесь. Волин и Карцев сели у стола. Пахомов остался стоять, внимательно оглядывая комнату.