Тайна двух океанов

Потом он встал, сильно потянулся и принялся за экскурсионный мешок. Он внимательно пересмотрел все его внешние и внутренние карманы с инструментами и приспособлениями, освободил один из внутренних карманов, переложил его содержимое в другой. Затем направился было к письменному столу, но на полпути остановился, оглянулся и пошел к двери. Попробовал, хорошо ли она заперта, прислушался и, видимо успокоенный тишиной в коридоре, вернулся к письменному столу и принялся за пишущую машинку. Долго разбирал ее, добрался до центра доски под кругом тонких буквенных рычагов. Там находился невысокий металлический ящичек, окрашенный под общий, синеватый цвет машинки. Горелов отвинтил его от доски, отложил в сторону, опять собрал машинку и попробовал ее работу. Все было на месте, механизм действовал исправно, как всегда, – отсутствие крупной детали совершенно не замечалось. Горелов взял металлический ящичек и, задумчиво взвешивая его в руке, пробормотал:

– Давление чертовское. Выдержит ли? Не то, что в

Саргассах, у поверхности…

От этих звуков собственного голоса он вздрогнул, испуганно оглянулся, потом вернулся к экскурсионному мешку, вложил ящичек в пустой внутренний карман, прикрыл его там несколькими мелкими инструментами и тщательно застегнул карман. Замкнув мешок, Горелов засунул его под койку и ушел завтракать в столовую.

Вернувшись через полчаса в свою каюту, он переодел-

ся в рабочий костюм, выдвинул до отказа один из ящиков письменного стола и отогнул вниз его заднюю стенку. За ней открылся узкий потайной ящик. Вынув оттуда несколько деталей замысловатых форм, моток тонкого провода, он рассовал все это по карманам экскурсионного мешка.

С мешком, перекинутым на перевязи через плечо, Горелов зашел в центральный пост управления и, оформив пропуск у вахтенного лейтенанта Кравцова, направился в госпитальный отсек.

– Благослови, влады-ыко-о-о! – смешливо прогудел он густым дьяконским басом, приближаясь к койке зоолога. –

Пришел за вашим напутствием, Арсен Давидович. Какникак, первый самостоятельный вылет вашего птенца!

Зоолог повернулся к нему, радостно засмеявшись;

– Благословляю! Благословляю! Желаю успеха! Вам

Цой все передал? – Он протянул Горелову руку для пожатия. Тут только Горелов заметил сидевшего в стороне капитана и поклонился ему:

– Простите, Николай Борисович! Сразу не заметил вас.

Капитан приветливо улыбнулся:

– Ничего, ничего, Федор Михайлович. Присоединяюсь к пожеланиям Арсена Давидовича!

– Идите, идите, Федор Михайлович! – возбужденно проговорил зоолог. – Эх, завидую вам! Ну ничего! Скоро вместе будем работать на длительной глубоководной станции.

Капитан вздрогнул и поднял глаза. Он пристально посмотрел на зоолога и Горелова, потом вновь опустил веки, быстро перебирая пальцами свою золотистую бородку.

Еще раз попрощавшись и получив от зоолога множество дополнительных наставлений, Горелов вышел из отсека, неплотно закрыл за собой дверь и застыл на месте возле нее, словно задумавшись.

До его слуха заглушено, но достаточно внятно донеслось:

– Арсен Давидович, надеюсь, вы никому не говорили о предстоящих длительных остановках подлодки?

Короткое молчание как бы свидетельствовало, что этот вопрос застал зоолога врасплох. У Горелова замерло сердце.

– Что вы, что вы, капитан, – послышалось наконец торопливое бормотание зоолога. – Зачем я стану говорить! Я

же ведь знаю… Вы же меня предупреждали…

Горелов с облегчением вздохнул и жестко улыбнулся.

Капитан помолчал. Потом донесся его спокойный голос:

– Ну и отлично! Не забывайте и в будущем об этом.

Горелов отделился от двери и все с той же жесткой улыбкой твердыми, уверенными шагами быстро направился к выходной камере.

– Кто-нибудь из команды находится сейчас за бортом?

– спросил он Матвеева, который быстро и ловко, несмотря на перевязанную руку, помогал ему надевать скафандр.

– Так точно, товарищ военинженер! Шелавин и при нем Марат с Павликом.

– Давно вышли?

– С полчаса, не больше.

– Куда они направились?

– Точно не знаю, товарищ военинженер… Куда-то на зюйд.

– Ага! Ну ладно. Спасибо.

Очутившись за бортом, Горелов запустил винт на пять десятых хода и взял курс прямо на север. Отплыв километров на двадцать от подлодки, он некоторое время усердно охотился у дна и на различной высоте над ним.

Он хватал все, что казалось ему незнакомым, заполняя мешок рыбами, морскими ежами, голотуриями, гидрополипами, глубоководными раками, придонными моллюсками. Через час он, по-видимому, решил, что поработал достаточно. Плотно замкнув мешок, Горелов, снесся по радио с подлодкой, определил при помощи лейтенанта свое местонахождение и сообщил ему, что собирается поработать еще час-другой, после чего опять снесется с подлодкой и вернется домой.

Отклонившись от подлодки, Горелов натянул на руки электрические перчатки, проверил готовность ультразвукового пистолета и, запустив винт на десять десятых хода, понесся на восток, поднимаясь все выше и выше над дном.