Тайна двух океанов

— Вот-вот… Чтобы разгадать все эти загадки, некоторые ученые высказали именно такое предположение. Этот остров, по их мнению, в древности был гораздо бульших размеров. Его населяло многочисленное племя со своеобразной, довольно высокой культурой, гораздо более высокой, чем у тех жалких племен, которых застали на острове первые европейцы. И вот настало время, когда древние рапануйцы начали замечать, что их остров медленно, но неудержимо поглощается морем. Тогда они, полные тревоги и смутных опасений, обратились к своим богам, ища у них защиты против угрожающей стихии. Они начали строить у берега моря огромные террасы и ставить на них многочисленных идолов как стражей и хранителей родной земли. Но океан продолжал неумолимо наступать, и напрасно каменные боги вперяли в него свои угрожающие взоры. Люди не теряли, однако, надежды. Лихорадочно продолжали они свою работу: высекали новых идолов, строили новые аху и воздвигали на них новые и новые ряды своих стражей и хранителей. Так продолжалось, вероятно, много десятков лет. Может быть, постепенно убеждаясь в тщетности своих надежд и в бессилии своих богов, а может быть, после какого-нибудь внезапного штурма со стороны океана в результате землетрясения, но в конце концов население впало в панику. Оно бросило все работы и, захватив весь свой скарб, устремилось к своим каноэ, чтобы искать спасения на другой земле. Такие переселения с острова на остров через огромные водные пространства океана довольно часто происходили по разным причинам в истории заселения Полинезии.

Впрочем, другие ученые считают, что теперешние жители острова Рапа-Нуи — не остатки его первоначального населения, а пришельцы, осмелившиеся занять остров, который или перестал погружаться, или стал погружаться медленнее, незаметнее. А то, что мы открыли сегодня большое подводное аху со статуями, должно окончательно доказать правоту теории о погружении острова…

Шелавин замолчал, задумчиво посасывая трубку от термоса с какао. Павлик, слушавший все время рассказ океанографа, как древнюю сказку, тоже молчал. Наконец он спросил:

— Ну, а они, эти пришельцы, как они устроились на острове?

— Они, может быть, с их точки зрения, жили довольно долгое время неплохо — до тех пор, пока европейские «цивилизаторы» не обратили на них внимания. Тогда среди островитян появились болезни, страсть к водке и табаку, к европейским безделушкам и к так называемой культуре. Но самый тяжелый удар был нанесен острову в тысяча восемьсот шестьдесят втором году, когда перуанские работорговцы напали на него. После неимоверных жестокостей, убийств, грабежей они захватили в плен бóльшую часть населения — пять тысяч человек — и увезли их на остров Чинча, у берегов Южной Америки. Там эти несчастные должны были добывать гуано — птичий помет, в огромных количествах скопившийся на этих островах, откуда его вывозили для удобрения истощенных земель Европы.

Правда, некоторые из этих рапануйцев были потом освобождены, но, вернувшись на родину, они привезли с собой оспу, которая вместе с туберкулезом и водкой сильно истребила население. С тех пор началось постепенное его вымирание, и уже в тысяча восемьсот восемьдесят шестом году оно составляло всего лишь сто пятьдесят человек. В последнее время число их несколько увеличилось — достигло двухсот пятидесяти человек, но в условиях капитализма, жестокой эксплоатации, пьянства, болезней, безысходной нищеты вряд ли это племя сможет возродиться… Да-а-а!.. Это не то, что у нас, Павлик!.. Сколько вот таких маленьких племен и народов, доведенных царями, их чиновниками и капиталистическими хищниками до вымирания, возродилось у нас в Союзе после Великой Октябрьской революции! Вот какие дела, молодой человек!.. Много еще других тайн для науки таит в себе этот маленький, почти пустынный островок. Всего сразу не перескажешь, Павлик, а нам пора возвращаться. Продолжать обследование этих подводных склонов я считаю теперь совершенно излишним: то, что капитан хотел знать, для меня уже вполне ясно. И это — главное! Ну-с, в дорогу, молодой человек, благонамеренный воспитанник колледжа святого Патрика в Квебеке!

— Я бы хотел поскорее забыть об этом, — тихо ответил Павлик, — а вы мне напоминаете…

— А-а-а!.. Гм… гм… Да, упрек правильный… Ну, прости старика. Больше не буду…

Шелавин с добродушной улыбкой протянул металлическую руку. Павлик весело и охотно пожал ее.

На обратном пути, у челнока, они взгромоздили на себя кучу рыболовных сетей и расположили веером за спиной священные таблицы рапануйцев и другие трофеи, после чего отправились домой.

Через два часа, показавшись в таком виде перед подводной лодкой, в ярко освещенном прожекторами пространстве, они были встречены удивленными восклицаниями, которые в следующую минуту сменились смехом и шутками.

Еще на площадке выходной камеры они увидели капитана, одетого в скафандр. И первый его вопрос, обращенный к Шелавину, был:

— Где мы, Иван Степанович?

— У подножья острова Рапа-Нуи.

Капитан нахмурил брови.

Глава IX. ТАЙНА ОСТРОВА РАПА-НУИ