Тайна двух океанов

— «Пионер» идет на сближение со скоростью тридцати двух узлов, Сеть — почти с такой же, — тихо, как будто про себя, рассчитывал капитан. — Через несколько минут положение на экране изменится. Готовьтесь к маневру.

Старший лейтенант выпрямился. В голове мелькнула было мысль: «Зачем же на сближение? Ведь можно легко уйти». Но эта мысль исчезла, когда вдруг изображение сети на носовом полукруге как будто сделало скачок и рванулось вперед, к подлодке.

Вступили в работу ультразвуковые прожекторы.

— Убрать разведчик в гнездо! — Послышалась резкая команда. — Носовую пушку наизготовку!

«Ага! Вот что! — подумал старший лейтенант. — Разрушить торпеды… Без шума…»

Изображение сети росло на глазах с невероятной быстротой и резкостью. Странным казалось лишь то, что с еще большей быстротой это изображение стало проясняться на крыльях экрана. Если сеть шла ровной вертикальной стеной, то ее боковые части, отдаленные от подводной лодки, должны были оставаться более туманными и неясными, чем ее ближняя центральная часть, движущаяся прямо против лодки. Между тем на крыльях экрана изображение сети неслось как будто с удвоенной быстротой, и четкость линий сети почти уже сравнялась с четкостью сети на передней части экрана. Казалось, что сеть охватывает подводную лодку с обеих сторон, что ее боковые части сближаются. Что это могло значить? Капитан искал объяснение этой загадки.

Вдруг позади себя он услышал тревожный возглас старшего лейтенанта:

— Сеть проступает на обоих крыльях кормового экрана!

— Ах, дьяволы! — крикнул в необычайном возбуждении капитан, топнув ногой и повернувшись к кормовой части экрана. — Магнитные торпеды! Они окружают нас!

Он бросил взгляд на купол экрана. Верхние края сети загибались книзу, пока еще слабо, туманно прочерчивая его нитями своих ячей.

— Отставить пушку! Поворот на месте! Сто восемьдесят градусов.

Подводная лодка круто развернулась на месте — носом к югу, кормой на север, к сети.

— Так держать! Шесть десятых хода! Полный накал корпуса!

— Есть так держать! Шесть десятых и полный накал корпуса!

Впереди, на носовом полукруге экрана, было теперь темное пустынное пространство, быстро захватываемое, словно клещами, боковыми частями сети.

Уже оба крыла экрана почти сплошь затянуты сетчатой тканью с нашитыми на ней темными пятнами грозных «пуговиц». Все ниже и четче она вырисовывается на куполе. Коридор впереди суживается на глазах. Повидимому, на краях сети усажены торпеды с более мощными двигателями, и смертоносный шар вокруг подводной лодки грозит сомкнуться…

«Проскочить!.. Успеем ли?.. Успеем ли?» волновался старший лейтенант. Но пальцы его неподвижно лежали на клавиатуре, туго изогнутые, белые, как мрамор.

— Восемь десятых хода! — словно выстрел, раздалась в ушах старшего лейтенанта команда.

Подводная лодка рванулась вперед.

На заднем кормовом полукруге экрана сеть заметно потеряла в ясности линий, но коридор впереди продолжал смыкаться. Огромное металлическое тело подводной лодки с непреодолимой силой влекло, тянуло к себе сотни магнитных голов этих смертоносных чудовищ, удваивая скорость их собственного бешеного бега.

— Десять десятых!

Капитан уже не оглядывался. Он весь устремился вперед с горящими глазами, прикованными к экрану и сетчатому коридору на нем.

Подводная лодка летела, молнией пронизывая темные глубины океана.

Как далеко впереди простираются крылья этой проклятой сети? Сколько еще их выбросит океан навстречу «Пионеру»?

Это походило на игру со смертью.

Капитан сжал кулаки. Горячий румянец проступил на его скулах. И, судя по его сверкающим, полным торжества и уверенности глазам, можно было подумать, что за эту игру платить будет кто-то другой.

— Одиннадцать десятых! — крикнул капитан звенящим голосом.

Сетчатый коридор превратился в узкую щель и на этом застыл.

— Двенадцать! Двенадцать десятых и все, что возможно!!!

Это было нечто сверхъестественное. Все резервы были пущены в ход. Окруженный своей паровой рубашкой, «Пионер» летел, словно раскаленный метеор в космических, межпланетных пространствах.

На боковых крыльях экрана сеть превратилась в густую туманную ткань.

Она не поспевала за лодкой! Она уже безнадежно отставала от нее!

Еще несколько мгновений — и серая пелена этой ткани стала отступать назад, на крылья экрана. Щель расширялась, стены коридора начали раздвигаться. Еще мгновение — и носовой экран, словно под взмахом губки, очистился от ужасной паутины.

Впереди лежал чистый, свободный путь среди необозримых глубин океана.