Тайна двух океанов(ил. А.Васина и Б.Маркевича 1954г.)

После минутного колебания зоолог согласился, вызвал подлодку и сообщил о происшествии. Крутицкий получил из центрального поста распоряжение подготовить выходную камеру к приему Горелова.

Через пятнадцать минут Горелов уже опять выходил из подлодки. Повреждение фонаря было пустяковое: стерженек кнопки на щитке управления был погнут, вероятно, неосторожным движением самого Горелова, и произошло разъединение. Фонарь вновь ярко горел в то время, когда Горелов выходил из камеры на откидную площадку. Но едва он ступил с нее в черноту глубин, как свет опять погас. Однако на этот раз Горелов никому об этом не сообщил. В непроницаемой тьме он тихо проплыл вокруг подлодки, чуть касаясь рукой ее обшивки, подплыл к корме и нащупал отверстие центральной ходовой дюзы. Осторожно, стараясь не задевать металлом своего рукава металл дюзы, Горелов просунул руку в выходное отверстие дюзы. Рука до плеча погрузилась в еще горячую камеру сжигания и долго производила там какую-то утомительную работу. Наконец, так же осторожно, как и прежде, Горелов вытащил из камеры руку. В ней находился небольшой кубический ящичек.

Повозившись немного, Горелов снял с него нечто вроде плотного металлического футляра и отбросил его в сторону. Теперь в руках Горелова остался знакомый ящичек с бугорками, кнопками, шишечками, с прикрепленными к нему в согнутом виде длинными стерженьками и мотком тонкой проволоки. Горелов положил ящичек в карман экскурсионного мешка, запер мешок, забросил его за спину и поплыл обратно к откидной площадке у выходной камеры. Здесь на его шлеме ярко вспыхнул фонарь, и, непрерывно вызывая зоолога, Горелов понесся в темноте глубин, среди загорающихся то тут, то там разноцветных огоньков подводных обитателей.

* * *

Группа из четырех человек неслась на восток. Экскурсия протекала без того оживления, веселого азарта, смеха и шуток, которыми всегда сопровождались раньше такого рода научные вылазки из подлодки. Даже жизнерадостный Павлик молчаливо работал у дна, ограничиваясь короткими репликами и деловыми вопросами. Горелов чувствовал какую-то особую атмосферу сдержанности, даже некоторой холодности, окружающей его на этот раз. Он тревожно насторожился, не переставая, однако, внешне проявлять свое удовольствие от прогулки и радость при удачных находках. По мере того как шло время, он все больше увлекался охотой, главным образом за рыбами, весело гоняясь за ними и удаляясь нередко то вперед, то назад, то вверх на такое расстояние, что спутники теряли его из виду и зоологу приходилось напоминать ему о необходимости соблюдать строй.

– Да вы бы посмотрели, Арсен Давидович, какой чудесный экземпляр стомиаса попался мне! Без длинного придатка под нижней челюстью.

– Вот как! Интересно, конечно, – сдержанно отвечал зоолог. – Все же прошу вас не уплывать далеко. Будьте хладнокровны.

Но Горелов так отдавался преследованию рыб, что то и дело пропадал в подводной тьме, иногда на длительное время. Это, видимо, настолько беспокоило зоолога, что он наконец подплыл к Цою и, не включая телефона, а прижавшись своим шлемом к его шлему, сказал:

– Если увидишь, Цой, что он далеко заплывает, плыви за ним…

Голос зоолога глухо звучал под шлемом Цоя. Цой коротко ответил:

– Хорошо, Арсен Давидович.

По мере приближения к подводному хребту все чаще стали попадаться холмы, увалы, пологие возвышенности, иногда круто обрывающиеся с той или другой стороны.

Вскоре один из холмов оказался между Цоем и Гореловым.

– Ах, черт возьми! – воскликнул вдруг Горелов. – Что за красота! Ну и рыба! Прямо как будто для праздника иллюминована!

Никакой рыбы перед Гореловым не было, но, скрывшись за холмом, он погасил фонарь, остановил винт и опустился на склон, продолжая разговаривать:

– Промах!.. Ну нет, красавец, не уйдешь… Пропал!.. Потушил огни, негодяй! Экая жалость! Теперь не найдешь, конечно… Можете и вы пожалеть, Арсен Давидович! Совершенно неизвестная рыба. Абсолютно круглая, с четырьмя рядами голубых и красных огоньков.

– Ну, ничего не поделаешь, Федор Михайлович, – ответил зоолог. – Возвращайтесь…

– Ах, опять появилась! – радостно перебил его Горелов, не трогаясь с места. – Теперь не упущу! Я к этому ловкачу с потушенным фонарем подплыву. Посмотрим…

И он увидел быстро несущийся к холму голубой огонек, все более разгорающийся. Вскоре внизу, под собой, он различил фигуру человека, зигзагами, на десяти десятых хода отплывающую в пространство около холма.

Горелов наполнил свой воздушный мешок и сразу взвился на двести метров над вершиной холма. Включив фонарь и запустив винт, он устремился на восток, время от времени произнося задыхающимся голосом:

– Посмотрим… не уйдешь… Увиливаешь, черт?… Не поможет, не поможет… Ага! Вот дьявол разноцветный! Увернулся!..

– Да бросьте, Федор Михайлович… – взывал зоолог с беспокойством в голосе. – Будьте же хладнокровны…

Но Горелов перебил его:

– Сию минуту, Арсен Давидович… Сию минуту… Прямо у рук вертится…