Тайна двух реликвий

За этими мыслями Ева окончательно взяла себя в руки и под колючими струями душа продолжала обдумывать ситуацию. Она назвала Вейнтраубу адрес салона, потому что воевать со стариком сейчас было совершенно ни к чему. Он скромно напомнил о своих безграничных возможностях, хотя Ева и без того прекрасно понимала: лишившись Ковчега Завета, миллиардер уже не станет ей другом, но какой смысл превращать его в явного врага?

Вдобавок Вейнтрауб упомянул о своём интересе к происходящему. Ева зачем-то ему нужна, и это шанс! Она знала: когда на весах оказываются эмоции и выгода, старик неизменно выбирает выгоду. Подогревая его интерес, Ева сможет выиграть время, чтобы дождаться помощи от Одинцова.

К тому же Вейнтрауб подозрительно много знает. От кого? К флешке он отношения не имел. Если бы Салтаханова убили его люди, он не разыгрывал бы комедию с телефонным звонком и действовал совершенно иначе. Но из тех, кто мог ему что-то рассказать, про убийство знали только Ева и Одинцов…

…и Борис! Ну конечно! Её бывший муж работал с базой данных и оставался на видеосвязи с Салтахановым, когда она вышла из дому. Значит, его жизнь тоже под угрозой, но не из-за документов, как считает Одинцов, а потому, что Борис мог видеть убийц! Очевидно, он тоже понял, какая опасность ему угрожает… Но почему Борис обратился именно к Вейнтраубу? Как он догадался, что известие об убийстве чем-то важно для старика? Как ему удалось достучаться до неприступного миллиардера? И где он сейчас?

Борис прилетел в аэропорт Майами «Форт-Лодердейл» точно по расписанию и поселился в уютном отеле с тремя звёздами на фасаде и видом на бескрайнюю водную гладь Флоридского пролива. Оставив багаж в номере, он сел за столик на открытой террасе гостиничного ресторанчика.

Дуновения бриза навевали благостные мысли. Кофе американо в большой кружке уютно пахнул корицей. Борис пролистал в смартфоне местные новости и узнал, что двадцать третье июля – Всемирный день китов и дельфинов, а ещё день рождения Вуди Харрельсона и гитариста по кличке Слэш. Вот, значит, почему вчера вечером по радио гремели Guns’n’Roses, а в самолёте показывали «Прирождённых убийц»… Борис полюбовался на сияющую лысину актёра и паклю рокерской шевелюры, увенчанной фирменным цилиндром, а в десятом часу сделал первый звонок Вейнтраубу.

По старому мобильному номеру бархатистым голосом ответил секретарь миллиардера. Борис назвал своё имя.

– Прошу вас передать мистеру Вейнтраубу, что я в Майами и хотел бы срочно с ним встретиться. У меня есть информация, которая представляет исключительную важность.

– Не будете ли вы любезны уточнить, о какой информации идёт речь? – осведомился секретарь.

– Это информация сугубо деликатного свойства. Боюсь, я могу сообщить её только лично мистеру Вейнтраубу.

Обладатель бархатистого голоса отреагировал сухо.

– Боюсь, в таком случае мне будет нечего передать мистеру Вейнтраубу, – сказал он, слегка передразнивая Бориса. – Всего доброго.

Борис предполагал такое развитие событий и подготовил небольшую речь для повторного звонка. На террасе было ещё пусто, поэтому можно было говорить, не таясь.

– О’кей, – сказал Борис, опять набрав номер через несколько минут, – передайте вашему боссу, что речь идёт про его знакомую по имени Ева и контракт, по которому она работала в России. Её коллегу с Кавказа убили за несанкционированный доступ к архиву КГБ. Скорее всего, Евы тоже нет в живых. Я готов сообщить мистеру Вейнтраубу дополнительные подробности, предоставить видеозапись убийства и передать упомянутые документы на условиях, которые мы обсудим при личной встрече.

На этот раз собеседник оказался более любезным, просил подождать некоторое время и пообещал:

– Как только мистер Вейнтрауб вызовет меня, чтобы заняться делами, я первым делом доложу ему про ваш звонок. О результате сообщу вам. Пожалуйста, не выключайте телефон и оставайтесь на связи.

Борис был доволен собой: всё произошло так, как было задумано. В обмен на уникальную информацию Вейнтрауб обеспечит его защитой. А поскольку общение с бизнесменом такого уровня не может пройти бесследно, Борис предполагал дальнейшее сотрудничество с миллиардером или его партнёрами: о широчайшем круге интересов старика знали далеко за пределами страны.

Секретарь просил подождать, и Борис решил, что свободен самое меньшее часа два. Он отправился в номер, неторопливо принял душ, переоделся и опять занял место за столиком на террасе ресторана. Голод напомнил, что подошло время ланча…

– «…ну, а ужинать я буду со старым Хельмутом,» – сказал себе Борис.