Читаем Тайна электричества полностью

Это такое положение, когда вы сами плетете себе лапти, сами хлебаете ими щи, которые сами заварили, сами ладите свой телевизор, ремонтируете свои апартаменты и добываете запасные части для своего пылесоса. Это такое положение, при котором вы должны сами себе стирать, красить, чистить и шпаклевать. То есть это такое положение, при котором вы вынуждены проявлять немеряную разносторонность, как будто вы не простой, скромный член профсоюза, а некоторый средневековый гений вроде Леонардо да Винчи.

А вы, допустим, не хотите быть Леонардом. Вы хотите, придя с работы, развивать свои духовные потребности — на рыбалку сгонять или козла забить, мало ли! Но натуральное самообслуживание не позволит вам своевольничать и твердо заставит вас не выпячиваться, а быть таким же Леонардом, как все.

Как же нам все же отличиться от этого разностороннего гения?

Как же нам развить свои яркие индивидуальные особенности, направленные в сторону распределения труда?

Для этой причины вопреки натуральному самообслуживанию существует индустриальная сфера услуг.

Сфера услуг — это одна из отраслей торговли. В отличие от привычной торговли, которая продает вам, например, привычный крендель с маком или что-нибудь еще, сфера услуг продает вам время, организованность, настроение, работоспособность и готовность к дальнейшим перспективам.

Все, что делает человек, называется продуктом труда. Все равно что — доменная печь или заплата на ботинке, блюминг или пиджак, плотина или ремонт выключателя. Но мы почему-то резко делим продукты своего труда на всенародные и не всенародные. Домна, конечно, всенародный продукт, а вилка не всенародный. Блюминг — всенародный продукт, а ремонт телевизора не всенародный. Плотина — всенародный продукт, а обслуживание в гостинице не всенародный. Потому что, мол, то индустрия, а то мелочи быта.

Так нельзя, дорогой читатель. Это у нас от длительного самообслуживания, от патриархального натурального самообеспечения. Индустрия, конечно, заметнее и грандиознее, но само слово «индустрия» обозначает всего-навсего усердие. И как же можно продукты труда, без которых ежечасное существование каждого отдельного человека немыслимо либо крайне затруднено, считать «не всенародными»? Они всенародны, они должны быть всенародны.

Производство услуги — великое дело. Потому что оно-то и обеспечивает свободное развитие каждого, и время, необходимое для общественно полезного труда, становится четким и насыщенным.

Но между плотиной и пиджаком есть все-таки разница. За строительство плотины общество платит вам, а за строительство пиджака вы платите обществу. Как передового человека современности, вас, конечно, волнует качество плотины. Но качество сорочки вас волнует не меньше. Вы можете не разбираться в марке бетона, но в номере своего воротничка вы разбираетесь лучше всех на свете. Лучше всех на свете вы разбираетесь в качестве обеда, в том, хамят вам или не хамят, в том, есть места в гостинице или нет. Потому что это касается вас лично, конкретно и подробно. Исходя из вышеизложенного, вы заботитесь о качестве обслуживания при помощи так называемых чаевых.

Слово, конечно, жуткое. Если оно вам неприятно, скажите: «при помощи дополнительного вознаграждения» Но за услугу надо платить. Потому что ее производит мастер. Зайдите в парикмахерскую и посмотрите, сколько нахлебников у мастера. Сколько толкунчиков вьется вокруг мастеров — механиков, закройщиков, сапожников и слесарей! Вокруг них вращается непочатый край резерва рабочей силы для расширения сферы обслуживания. Все эти спутники-издольщики — административный анахронизм, висящий — на ногах сферы обслуживания.

Поэтому вы платите чаевые, дорогой читатель. Вы платите их потому, что выполнение финансового плана данным бытообслуживающим заведением тревожит вас не так сильно, как качество услуги. Вы хотите, чтобы вас побрили, а не обскубли; вы хотите, чтобы вас покормили, а не шваркнули вам, как отвлеченной едоцкой единице на посадочное место, тарелку, в коей вымыли пальцы, неся ее из кухни; вы хотите, чтобы ваш водопровод работал исправно, а телевизор не показывал волны неизвестного происхождения. Вы очень конкретны, очень подробны, и к вам никак не подходит валовая суммарность, для которой все на одно лицо. Она вас обижает. Она вас оскорбляет. В ней есть почва для хамства, ибо она не видит вас лично, а вы хотите, чтобы видели лично вас.

Есть вещи, которые нам нужны вообще, и есть вещи, которые нам нужны в частности.

Они не исключают друг друга, они дополняют друг друга., но разница между ними огромная.

И если речь идет о том, что все для человека, то сфера обслуживания является основным рычагом, при помощи которого должны осуществляться эти замечательные слова…

КОЛБАСНОЕ МИРОВОЗЗРЕНИЕ


Великое дело случилось в нашей солнечной системе. Ростаковский мясокомбинат впервые в истории человечества изготовил идеологическую колбасу.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Кошачья голова
Кошачья голова

Новая книга Татьяны Мастрюковой — призера литературного конкурса «Новая книга», а также победителя I сезона литературной премии в сфере электронных и аудиокниг «Электронная буква» платформы «ЛитРес» в номинации «Крупная проза».Кого мы заклинаем, приговаривая знакомое с детства «Икота, икота, перейди на Федота»? Егор никогда об этом не задумывался, пока в его старшую сестру Алину не вселилась… икота. Как вселилась? А вы спросите у дохлой кошки на помойке — ей об этом кое-что известно. Ну а сестра теперь в любой момент может стать чужой и страшной, заглянуть в твои мысли и наслать тридцать три несчастья. Как же изгнать из Алины жуткую сущность? Егор, Алина и их мама отправляются к знахарке в деревню Никоноровку. Пока Алина избавляется от икотки, Егору и баек понарасскажут, и с местной нечистью познакомят… Только успевай делать ноги. Да поменьше оглядывайся назад, а то ведь догонят!

Татьяна Мастрюкова , Татьяна Олеговна Мастрюкова

Фантастика / Прочее / Мистика / Ужасы и мистика / Подростковая литература