Тайна эльвернитов

Он так выразительно вздыхал и кручинился, что меня просто подмывало сказать, мол, так и быть, похвалю. Но я сдержалась. И выгрузила это курносое несчастье у первого же относительно большого магазина на центральной площади.

А дальше я даже начала получать удовольствие. Вот странно, мне раньше казалось, что когда за кого-то волнуешься, все остальные чувства забивает тревога. Но, наверное, я где-то на уровне интуиции поверила словам Айрин и Клау и теперь просто ждала. А пока ждешь, надо чем-то себя занимать, иначе рехнуться можно.

Поскольку этот променад был задуман не просто так, а именно заради помучить некоторых провокаторов, все "вкусные" для него магазинчики, на витрины которых Мийхайсь взирал с интересом, я пропускала мимо борта, причем бегом. Мне только не хватало любоваться искусственными членами в полный рост да еще и всех цветов и размеров.

А вот в магазине готовой одежды задержалась надолго. Я не просто мерила все понравившиеся платья и костюмы, а требовала от уныло вздыхающего "эксперта" каждый раз оценивать зрелище и даже советовать.

Потом был магазин бижутерии, затем еще один с платьями, и еще один… Мийхайсь вздыхал, краснел, смотреть старался исключительно в пол, особенно когда на него обращал внимание кто-то из продавщиц, и страдальчески поднимал глаза, только когда я требовала его мнения об очередном наряде.

Примерно через два часа несчастный взвыл в голос:

— Госпожа, давайте, вы уже все купите, накажете меня, и мы домой, пожалуйста!

— Чего ты ноешь? — немного ехидно поинтересовалась я. — Хотел наказания — теперь терпи! Это оно и есть. Мы только начали!

— Ходить по магазинам? Это пытка, а не наказание! Ремнем лучше… — раскапризничался Михайсь тихо себе под нос.

— Ремнем ты привык, — назидательно пояснила я. — А это запомнишь на всю жизнь! Пошли в тот магазин с брошками. Кажется, я все же хочу ту птичку с синими камушками. А может, я там еще что-то интересное не заметила…

Так и знала, что он испугается! В той лавке СТОЛЬКО блестяшек, что можно выбирать до конца месяца!

Страдалец уже вполне ожидаемо рухнул на колени прямо посреди торговой площади и запричитал:

— Простите, госпожа! Никогда больше так делать не буду! На всю жизнь запомнил, честное слово! Спасибо вам, что потратили свое время на мое воспитание!

— На здоровье! — откликнулась жестокая я. — А теперь пошли за брошкой! Потом, так и быть, если не попадется еще чего-нибудь интересненького, пообедаем в кафе, и тогда можно домой.

Домой мы вернулись… через три часа. Моего садизма хватило еще на один магазин с бижутерией и на тот, в котором я, наконец, купила себе вполне приличную футболку — подумать только, из настоящего хлопка! И так дешево, что я невольно зависла у стойки с другими натуральными вещичками. Только горестный стон из-за спины остановил мою жадность. И мы пошли обедать.

В аэрошке, на обратном пути, вредная курносость пыталась меня разжалобить, тихо стеная, что никогда раньше так не уставал, и вообще, я — жестокая садистка, а Эйн был прав — меня злить опасно.

— Эх ты, слабак! — поддразнила я. — Вот у нас в Каганате это обычное наказание для мужчин, и некоторые целый день выдерживают!

— Целый день?! Это что же такое надо натворить?! — искренне ужаснулся Мийхайсь.

Я только многозначительно хмыкнула в ответ, не вдаваясь в подробности. А то у ребенка приключится культурный шок вдобавок к переутомлению.

Глава 18

Адиль:

На пятый день ожидания я поняла, что не помогает уже ничего. Ни танцы с Вилом и Рейем, ни курносая жизнерадостность с его вечными затеями, ни даже то, что мне перетряхнули всю память и таки выудили оттуда истории тысячи и одной ночи.

Два творческих директора внимательно слушали, чуть ли не затаив дыхание, а потом на них напало вдохновение.

Вил тут же начал фантазировать на тему госпожи Первого дома и наложника-перестарка, который покупал себе жизнь сказочными историями. Я поперхнулась, впервые столкнувшись с разгулом его фантазии, а потом с ужасом узнала, что еще каких-то три-четыре года назад наложников, достигших тридцати лет, просто убивали.

А потом оказалось, что именно Айрин повлияла на изменение этого закона, и я со страшной силой её зауважала. Нравится человеку иметь и мужа, и брата, и домашнего котенка? Завела она привычку пороть, а потом удовлетворять своих мужчин? Да ради Аллаха! Одно то, что она уже сделала для Венги, искупает хоть целый десяток таких "привычек"!

Только с каждым днем мне становилось все труднее отвлекаться от тревожных мыслей.

Я, конечно, волновалась за Саяна, но за Шади переживала намного больше… Да, есть у меня надежда, что именно благодаря своим склонностям он, по крайней мере, выживет и не поедет крышей. Однако чем дальше, тем страшнее мне за него становилось, несмотря ни на какие доводы рассудка…

Видимо, мое состояние стало заметно, хотя я и старалась поменьше беспокоить хозяев, — они и так много для нас делают. Но как-то после ужина Айрин вдруг позвала меня погулять с нею в саду.