Тайна фамильных бриллиантов

Слуга посмотрел на нее с удивлением.

— Я не думаю, чтобы мистер Дунбар вас принял, мисс, — ответил он. — Но я все-таки доложу.

— Я буду очень вам обязана.

— Сделайте одолжение, посидите в холле. Я сейчас сбегаю к мистеру Дунбару. Как прикажете о вас доложить?

— Маргарита Вильмот.

Слуга широко открыл глаза от изумления и остановился как вкопанный.

— Вильмот! — воскликнул он. — Родственница…

— Я дочь Джозефа Вильмота, — ответила Маргарита очень спокойно. — Скажите так мистеру Дунбару.

— Непременно, мисс, а как вы меня испугали. Я полагаю, мистер Дунбар не сможет вам отказать.

С этими словами слуга отправился наверх по лестнице, обернувшись несколько раз, чтобы взглянуть на Маргариту. Ему казалось странным, что дочь убитого человека походила на всех других молодых девушек; он словно ожидал какого-нибудь необыкновенного существа.

XV Неудача

Мистер Дунбар сидел в роскошном уютном кресле с газетой в руках. Мистер Балдерби вернулся в Лондон еще накануне, а Артур Ловель оставался при англо-индийце.

В Генри Дунбаре произошла огромная перемена в последние десять дней — заключение подействовало на его здоровье. Он заметно побледнел, под глазами появились черные полосы, а выражение рта, которое менее всего подвластно человеку, ясно говорило о его страданиях.

Артур Ловель неутомимо действовал, помогая своему клиенту, — не из любви к нему, конечно, а из сознания, что Генри Дунбар — отец Лоры, и что, оказывая услугу Генри Дунбару, он оказывал услугу и любимой женщине.

Мистера Дунбара выпустили из тюрьмы только накануне вечером, после долгого и утомительного допроса и передопроса свидетелей, дававших показания при следствии коронера. Он долго спал и только что отпил чай, когда в комнату вошел слуга.

— Вас желает видеть молодая девушка, — сказал он очень почтительно.

— Девушка? — воскликнул мистер Дунбар с нетерпением. — Я не могу никого принять. Чего ей нужно от меня?

— Она желает непременно вас видеть, сэр; она говорит, что ее зовут Маргарита Вильмот и что она — дочь…

Бледное лицо мистера Дунбара вдруг посинело, и Ловель не мог не заметить этой внезапной перемены. Впервые он заметил страх в лице или манерах Генри Дунбара.

— Я не могу ее видеть! — воскликнул мистер Дунбар. — Я никогда не слыхал, чтоб Вильмот имел дочь. Эта женщина, верно, низкая обманщица, которая хочет только выманить у меня денег. Я не желаю ее видеть. Скажите, что она может убираться подобру-поздорову.

Слуга, поколебавшись, заметил:

— Она очень приличная женщина на вид и не походит на наглую обманщицу.

— Может быть, — гордо возразил мистер Дунбар, — но она все же обманщица. Джозеф Вильмот, насколько я знаю, не имел дочери. Пожалуйста, не беспокойте меня более этими пустяками. Я уже, кажется, довольно натерпелся по милости этого убийства.

Он откинулся на спинку кресла и снова принялся за газету, которая теперь совершенно скрывала его лицо.

— Хотите, я пойду и поговорю с девушкой? — предложил Артур.

— Нет! Она — гнусная обманщица. Прогнать ее — вот и все.

Слуга вышел из комнаты.

— Извините меня, мистер Дунбар, — сказал молодой адвокат, — но позвольте мне в качестве вашего адвоката предложить вам совет. Вам следует повидать эту молодую девушку.

— Почему?

— Потому что здесь все жители — ужасные сплетники, и если вы откажетесь повидать женщину, выдающую себя за дочь Джозефа Вильмота, то могут сказать…

— Что же могут сказать? — спросил Генри Дунбар.

— Могут сказать, что вы имели какие-нибудь особые на то причины.

— Неужели, мистер Ловель? По-вашему, я должен после всех тревог и страданий, которые я перенес по милости этого дела, еще беспокоиться и принимать всех обманщиц, которые вздумают торговать именем убитого, и все из-за того, чтобы заткнуть рты винчестерским сплетникам? Поймите, любезный сэр, мне решительно все равно, что обо мне будут говорить. Я забочусь только о своем спокойствии и более ни о чем. Если есть люди, которые полагают, что Генри Дунбар убил своего старого слугу, то пускай себе полагают на здоровье. Я и не подумаю их разуверять в этом.

При этих словах слуга вошел в комнату снова.

— Девушка говорит, что ей непременно нужно видеть вас, сэр, и если вы ее не примете, то она будет дожидаться у дверей дома, пока вы отправитесь на железную дорогу. Хозяин старался уговорить ее, но это ему не удалось: она ужасно решительная женщина.

Мистер Дунбар ответил не сразу. Лицо его было спрятано газетой, и потому Ловель не видел, какое впечатление произвели на него слова слуги.

— Ловель, — сказал он наконец, — пожалуй, вам лучше с ней поговорить. Вы тогда узнаете, действительно ли она родственница несчастного Вильмота.

Вот мой кошелек. Вы можете ей дать, сколько посчитаете нужным. Если она действительно дочь несчастного, то я бы желал ее обеспечить. Передайте ей это от меня и скажите, что я готов ей назначить пенсию, но с условием, чтоб она мне не надоедала. Помните, что я даю ей деньги по своей доброй воле и что это нисколько не подкуп. Она может думать и говорить обо мне все, что хочет, — я ее не боюсь, я никого не боюсь.